И тут возникает ещё один вопрос: мог ли именно так написать о большевиках молодой человек, с юных лет состоявший в партии эсдеков и даже три раза сидевший из-за партийных дел в царских тюрьмах? За этим вопросом напрашивается другой: а было ли у Маяковского то революционное прошлое, о котором так подробно и обстоятельно рассказывали его современники?
Задумаемся над этим. И пойдём дальше.
Куда затем отправляются «нечистые» пролетарии?
В рай. В прямую противоположность ада (ведь то, что происходит в аду, в раю просто недопустимо).
Но если ад, изображённый Маяковским, это большевистская Москва, а черти – это чекисты, то что же он изобразил под видом рая и его ангелов?
В качестве ответа на этот вопрос просится другой: а кто яростнее многих других критиковал большевиков?
Горький.
В газете «Новая жизнь».
В «Несвоевременных мыслях».
Коря и упрекая безжалостных и бесчеловечных варваров-болыневиков, Горький как бы противопоставлял их «аду» некое иное местечко, где всё шло так, как надо, по правилам, где всё было хорошо. Местечко это иначе, как раем, и не назовёшь.
Но библейский рай – это место, которым управляют боги. А кого поставил во главе райских кущ Маяковский? Мафусаила, потомка Адама в седьмом колене, прожившего согласно библейскому преданию более 900 лет. Один из вариантов перевода с иврита имени Мафусаил – «Долговечный».
Маяковскому, которому тогда было всего 25 лет, 50-летний Горький казался таким же дряхлым старцем, как и Мафусаил. К тому же у молодого Горького был псевдоним на иврите – Иегудиил Хламида («Бог еврей»).
С резким осуждением политики и тактики большевиков, которые Алексей Максимович чуть ли не впрямую называл «адскими», поэт-футурист был согласен. Однако многие другие взгляды «буревестника революции» Маяковский не разделял категорически. И поэтому заявил в прологе «Мистерии»:
«Нам надоели небесные сласти —
хлебище дайте жрать ржаной!
Нам надоели бумажные страсти —
дайте жить с живой женой!»
Высмеивая Горького, Маяковский вывел его в образе «ораторствующего» Мафусаила, которого ангелы избирают «церемониймейстером» рая. И в этом чувствуется явное желание поэта-футуриста царапнуть, уколоть пролетарского писателя. Книги, им написанные, и статьи, заполненные «несвоевременними мыслями», в пьесе названы словесной «бутафорией» и «душеспасительными» беседами. Не случайно же в уста пророка-долгожителя Маяковский вложил слова:
«Мафусаил
Для отцов святейших главное не еда же,
а речи душеспасительные, которые за столом текут».
Супругу Горького, Марию Андрееву, Маяковский тоже не забыл. Он вывел её в образе Дамы-истерики, которая даже до рая не доходит. Это о ней (о театральном комиссаре Северной Коммуны) «нечистые» говорят в прологе пьесы:
«Там, / в гардеробах театров
блеск оперных этуалей / да плащ мефистофельский —
всё, что есть там!»
«Этуаль» – это «звезда» по-французски, а Мария Андреева была когда-то звездой Московского художественного театра. В 1918 году она собиралась играть в театре, который сама и создавала. Поэт же решительно призывал к тому, чтобы во всех театрах было «Всё заново!». И в «Мистерии-буфф» пролетарии сокрушают райские кущи, «ломают рай», оставляя от него только «обломки».
В финале пьесы «нечистых» встречают вещи: «машина, хлеб, соль, пила, игла, молот, книга и др.». Они предлагают пролетариям продолжить работу, которую прервала революция:
«Все вещи
Своё берите! / Берите! Идите!
Рабочий, иди! Иди, победительХ..
Кузнец
Идём! / Идём по градам и весям,
флагами наши души развесим…
Все
Трудом любовным / приникнем к земле
все, / кому дорога она!»
Вот такую в 1918 году написал Маяковский пьесу. Она была против большевиков и против Горького с Андреевой. «Мистерия-буфф» призывала прекратить митинги и дискуссии, а заняться трудом, работой, делом. К этому же призывал «нечистых» и пришедший к ним «Человек просто». Тех же, кто был с этим не согласен, дозволялось уничтожать. И именно так «нечистые» поступили с «чистыми», выбросив их за борт. Именно так ломали они горьковский «рай», вдребезги и в клочья громили ленинский «ад».
Аркадий Ваксберг сказал о «Мистерии»:
«Вообще, заметим попутно, агрессивная богоборческая тенденция, присутствовавшая едва ли не во всех творениях Маяковского этого периода, несомненно отражала почти не скрываемый им комплекс неудачника: единственным доступным ему оружием – Словом – он мстил Богу за то, что тот обделил его взаимностью любимой».
С этим утверждением вряд ли можно согласиться. Какой «комплекс неудачника»? Где отсутствие «взаимности любимой»? Семейная жизнь Маяковского только-только начала налаживаться, и об этом Лили Брик поставила в известность своего мужа Осипа. И ничего богоборческого в «Мистерии-буфф» нет, а боги в его пьесе вообще отсутствуют.
Что же касается отношения Горького и Андреевой к «Мистерии-буфф», то, как мы помним, в августе 1918 года был подписан декрет о создании в Петрограде нового театра. Вскоре и «Мистерия» была готова. Маяковский, всю свою жизнь очень ответственно относившийся к своим обязательствам и обещаниям, ознакомил со своим творением и тех, кто его заказывал.
Судя по тому, что о реакции Андреевой ничего не известно, можно предположить, что читка пьесы состоялась (или Андреевой был предоставлен её экземпляр). Однако содержание «Мистерии-буфф» Марию Фёдоровну (и, надо полагать, Алексея Максимовича тоже) совершенно не удовлетворило, и на её постановку в новом театре был наложен категорический запрет.
Чтобы пьесу спасти, Маяковский и обратился к другим своим знакомцам: Луначарскому и Мейерхольду Нарком драматурга поддержал. А тот, возгордившись, ответил ему стихотворно.
В конце 1918 года власти Украины объявили о закрытии Киевского университета. В знак протеста студенты вышли на демонстрацию, в которой принял участие и студент физико-математического факультета Борис Бажанов. Потом он написал:
