Подруги остановились в нью-йоркском отеле «Уолдорф». А через несколько дней на специальном поезде, выкрашенном в честь Шанель в белый цвет, компания отправилась в Лос-Анджелес. На вокзале великую Мадемуазель встречала Грета Гарбо, что позволило журналистам написать: «Встреча двух королев».
Но длительного сотрудничества с Голливудом у Шанель не вышло. И, пожалуй, единственной звездой, которую успела одеть Коко, стала Глория Свенсон, блиставшая в ее нарядах в фильме «Сегодня вечером или никогда». Негласным титулом Свенсон в то время было звание «принцессы Мдивани».
В первый же свободный день в Калифорнии Шанель и Серт нанесли визит в Беверели-Хилз, чтобы посмотреть на дом одного из братьев Мдивани.
Вскоре Шанель и Мися поспешили вернуться в Париж.
* * *
Французам нравились широкие манеры оказавшихся в эмиграции аристократов из бывшей Российской империи. Однажды в роскошном отеле Crillon леди Детердинг решила устроить коктейль в честь приехавшего в Париж Чарли Чаплина.
Приглашена была вся знать — русские и французские князья, братья Мдивани, Мери Шарвашидзе с мужем, Тамара и Римма Эристави. Гостей развлекал скрипач Гулеско, как и многие гости, проделавший путь в Париж из Тифлиса через Константинополь.
Описание того, что произошло во время коктейля, оставил в своих мемуарах Александр Вертинский, который тоже был в числе приглашенных.
Шампанское подали в старинных бокалах времен Наполеона, украшенных вензелями императора Франции, являвшихся гордостью отеля.
После первого тоста Чаплин осушил бокал до дна и разбил его о пол. Второй бокал постигла та же участь. Наконец, метрдотель не выдержал и обратился к Вертинскому с просьбой поговорить с Чаплиным, ведь леди Детердинг уже выставили счет в несколько тысяч франков.
Александр Николаевич подошел к актеру и спросил, почему он бьет драгоценную посуду. Чаплин удивился: «Разве это не в традициях русских бить бокалы после тоста? Я хотел сделать вам приятное».
О том, как проводят время аристократы, оставшиеся без Родины, потом не раз писала европейская пресса.
* * *
Увы, не все сумели найти свое место в новой жизни. Тем ярче судьбы тех, кому это удалось. Через два года после отъезда Шанель из Голливуда на экраны Америки выйдет фильм режиссера из Тифлиса Рубена Мамуляна «Песнь песней» с Марлен Дитрих в главной роли.
При желании, в сюжете этой картины можно увидеть намеки на любовную историю Хосе Мария Серта и Русудан Мдивани. Героиня Дитрих приезжает в большой город и соглашается стать моделью маститого скульптора. Стоит ли говорить, что в процессе создания статуи, символизирующей божественную красоту юности, скульптор влюбляется в свою модель. На пути их чувств будет немало преград, но настоящая любовь сумеет победить все.
Фильм Мамуляна пользовался большим успехом. Именно в этой ленте Марлен Дитрих исполнила свою знаменитую песню «Джонни».
Это была первая работа актрисы в Голливуде без режиссера Джозефа Штернберга, в чьем «Голубом ангеле» и взошла ее актерская звезда. Собственно, именно благодаря Штернбергу Рубен Мамулян был приглашен на киностудию Paramount.
Поначалу все складывалось более чем непросто. Когда Дитрих неожиданно отказалась выходить на съемочную площадку, студия попыталась отсудить у нее 180 тысяч долларов. Актрисе запретили покидать пределы Соединенных Штатов до того, как съемки будут завершены. В итоге фильм все-таки вышел на экраны.
Почти одновременно с завершением съемок этой картины Мамулян закончил работу над фильмом «Королева Кристина», главную роль в котором сыграла Грета Гарбо. Голливудские сплетники поговаривали, что между режиссером и молодой актрисой во время съемок сложились более, чем дружеские отношения. Находились и такие, кто называл эмигранта из Тифлиса «мистером Гарбо».
Пройдет несколько лет и на голливудском бульваре Сансет появится еще один выходец из Грузии — князь Дмитрий Джорджадзе. Покинуть родину ему пришлось, как и тысячам его соотечественников, в 1921 году.
Первое время князь жил в Риме. В Италии его дядя, князь Георгий Мачабели, возглавлял грузинское посольство. После того, как Грузия потеряла независимость и посольство было закрыто, князь Мачабели уехал в Америку, где создал знаменитую парфюмерную компанию «Принц Мачабели».
Племянник остался в Европе и начал зарабатывать на жизнь участием в автомобильных гонках. В 1931 году он стал чемпионом в одном из заездов.
«После очередных гонок Дмитрий зашел в кафе, чтобы немного передохнуть, — поведала автору этих строк племянница князя Ивлита Джорджадзе. — Это было в 1934 году в Пиринеях. Из окна кафе дядя увидел красивую девушку, сидящую верхом на породистом скакуне. А надо заметить, что женщины и лошади были двумя его главными увлечениями. Дядя Мито просто не мог остаться равнодушным к картине, которую только что увидел.
Он обратился к хозяину заведения с вопросом: кто та молодая женщина за окном. И услышал в ответ, что это Одри Эмери, дочь американского миллионера».
Одри на тот момент официально оставалась женой великого князя Дмитрия Павловича. Для того, чтобы стать супругой русского великого князя, Одри приняла православие и при крещении была наречена именем Анна. Указом великого князя Кирилла Владимировича Эмери был дарован титул княгини Ильинской.
Под этой фамилий и был записан рожденный в 1928 году Павел — сын великого князя и Одри. Вскоре после появления на свет наследника супруги предпочли идти по жизни каждый своей дорогой. Отношения Эмери и Дмитрия Павловича исчерпали себя гораздо раньше, чем наступил официальный разрыв. Великий князь все чаще и чаще бывал замкнутым и предпочитал оставаться наедине со своими мыслями. А в жизни Одри, тем временем, появился новый мужчина.
* * *
Следующая встреча Дмитрия Джорджадзе с Одри Эмери, княгиней Ильинской, состоялась в 1936 году. Дмитрий с друзьями собирался на ланч. Одна из его знакомых предупредила, что вместе с ней будет ее подруга Одри.
— Какая Одри? — не понял Джорджадзе.
— Как, ты не слышал о жене великого князя Дмитрия Павловича?
Так начались эти отношения.
Незадолго до своей смерти в 1985 году Дмитрий Джорджадзе успел завершить работу над книгой мемуаров. На ее страницах он подробно описывает роман с Одри.
Однажды Джорджадзе предложил любимой на время расстаться. Ведь на бумаге она оставалась женой великого князя и матерью его сына. В ответ Одри заплакала: «Я не могу больше быть с ним, ведь я люблю тебя. А великий князь… Он красив, но уже исчерпал себя».
