Так проплыли еще четыре часа. В два часа пополуночи с шедшей впереди «Пинты» раздался пушечный выстрел. С верхушки ее мачты матрос Педро Триана увидел в неверном свете луны темный, низменный берег в двух лигах от корабля. На этот раз сомнений не могло быть. С берега доносились звуки, воздух наполнен был густым ароматом тропического леса. Суда убрали паруса и на виду у берега легли в дрейф до утра.
Все треволнения и страхи сразу покинули участников плавания. На смену им пришло лихорадочное ожидание рассвета. Никто не спал. Всякий жаждал поскорее ощутить под ногами твердую землю после тридцати семи дней, проведенных в томительном плавании. Солдаты чистили оружие, матросы чинили одежду. Адмирал привел их к землям Великого Хана, к стране чудес, где все богато и прекрасно. Надо постараться не уронить достоинство Кастилии перед монголами, закованными в золотые латы, осыпанные жемчугами и драгоценными каменьями.
Нетерпеливо вглядывался Колумб в темный берег, как бы стараясь сорвать с него покровы мрака. Увидит ли он при свете загорающегося дня раскрашенные башни буддийских пагод, а рядом с ними на море бесчисленные суда катайских купцов, груженные райским зерном (перцем), шафраном, амброй и ладаном? Или перед ними откроются окраины владений Хана, и солнце осветит залитые водою рисовые поля, возделываемые одетыми в шелк крестьянами?
В эту историческую ночь Колумб был охвачен радостным предчувствием великих дел, которые ему суждено совершить в будущем. Счастливое окончание плавания он воспринимал, как преддверие в жизнь, исполненную громкой славы и успехов. Генуэзец не мог знать, что он находится не в начале, а в конце своей исторической роли, что все его значение исчерпалось в тот момент, когда он привел к благополучному окончанию свое изумительное плавание, впервые соединившее Европу с новым западным континентом.
Для доброго имени этого человека было бы лучше не высаживаться на открытые им земли. Вся дальнейшая жизнь его будет лишь цепью жалких поступков и нагромождением бед, которые приведут его к печальному концу.
Прежде чем последовать за адмиралом на берег, скажем несколько слов о судьбе награды, обещанной Изабеллой первому, увидевшему землю. Матрос Педро Триана по возвращении в Испанию стал требовать присуждения ему ренты в 10 тысяч мараведов. Ни у кого не возникало сомнений в справедливости этого требования. Однако удовлетворению его воспротивился Колумб. «Землю, — заявил он, — первым увидел я».
Дело было передано в, суд. В то время звезда Колумба горела еще очень ярко, и судьи удовлетворили его домогательство. Триана был так потрясен причиненной ему несправедливостью, что скоро покинул Испанию, перебрался «а жительство в Марокко, где и принял магометанство. Очевидно, бедняга крепко не взлюбил бога, имя которого было постоянно на устах Колумба.
Когда рассвело, моряки увидели перед собой низменный остров, покрытый богатой растительностью. Колумб вместе с двумя своими капитанами, братьями Пинсон, и королевским нотариусом сели в шлюпку и поплыли к берегу. Колумб облачился в начищенную медную кольчугу, поверх которой была наброшена пышная пурпурная мантия. В руках адмирала был кастильский флаг. Высадившись на берег, Колумб объявил остров владением королей и назвал его Сан Сальвадором.
Туземцы, наблюдавшие за церемонией с опушки леса, рискнули немного приблизиться к Колумбу и его спутникам. Это были совершенно голые люди со стройными, коричнево-красными телами, покрытыми цветными разводами. Приближаясь с большой осторожностью к появившимся диковинным существам, они на каждом шагу падали ниц, Поднимая руки кверху. Так они надеялись умилостивить белолицых богов, сошедших к ним с неба.
Дружелюбные жесты Колумба вскоре рассеяли их страх. Они окружили испанцев, стали щупать их лица, бороды, одежду. Многие хватались за клинки шпаг, раня себе при этом пальцы. Этот эпизод обрадовал Колумба. Туземцы, видимо, незнакомы с металлическим оружием. В руках мужчин были только короткие деревянные копья с укрепленными на их концах рыбьими костями.
Колумб увидел перед собою слабые, безобидные существа. Он решил установить с ними добрые отношения. На его судах было запасено много бус, колокольчиков, всяких побрякушек, обычно служивших португальцам для меновой торговли с неграми на Гвинейском берегу. Он стал одаривaть ими мужчин и женщин.
Первое изображение прибытия Колумба в Индию
Восторгам туземцев не было конца. На берегу собралась огромная толпа. Счастливые обладатели бубенчиков привязывали их к своим прямым, жестким волосам и затем до одурения трясли головой, упиваясь музыкальным их звоном. Голые красавицы кокетливо повязывали вокруг шеи длинные нити разноцветных бус.
Вскоре со всех сторон гостям стали нести ответные подарки: яркоперых попугаев, мотки хлопчатой пряжи, кассаву — подобие хлеба, изготовленного из юкки. Осмелевшие туземцы стали кружить на длинных узких пирогах около трех сидевших на воде огромных птиц, из утробы которых вышли белые существа.
Колумб назвал жителей острова индейцами, иначе говоря — жителями Индии или Азии. Он заметил, что жители острова лишены понятия о стоимости вещей. Во всяком случае, они оценивали их на свой, особый лад. Они с равным удовольствием принимали от испанцев бусы, колокольчики и кусочки битого стекла, даже черепки от разбитой глиняной посуды. В обмен они предлагали все, что имели, часто в большем количестве, чем у них просили.
Дальнейшее знакомство с обитателями Индий ознаменовалось важным открытием. Адмирал заметил у нескольких индейцев кусочки золота, подвешенные к мочке ушей или продетые в ноздри. Вот оно, наконец, долгожданное золото!
Он стал предлагать за него лучшие побрякушки. Высадившиеся на берег матросы тотчас же начали обходить шалаши туземцев, осматривать поголовно всех встречаемых обитателей острова, забирать все золото. Индейцев удивило такое пристрастие небожителей к кусочкам желтого металла. Они охотно снесли гостям все их палочки и пластинки. Между матросами, рыскавшими в поисках золотых украшений, начались драки. Колумб тотчас же велел морякам отдать ему все добытое ими золото. Он объявил, что право присвоения драгоценного металла принадлежит только ему, вице-королю, собирающему его для кастильской казны.
Колумб пытался разузнать у туземцев, откуда они добывают драгоценный металл, кто их вождь, в какую сторону следует плыть, чтобы добраться до столицы их государства. Переводчик обращался на всех известных ему азиатских языках, но к общему удивлению индейцы его не понимали. Пришлось объясняться при помощи жестов. Где-то на юге лежит большая страна. Там много золота. Мужчины показывали на покрывавшие их тела рубцы от ран и жестами объясняли, что на остров напали какие-то свирепые люди, похищавшие пленников. Кое-как выяснили, что остров называется туземцами Гуанагани[6].
