Однако медлить было нельзя, а посему он приступил к исполнению высочайшей воли.
Диспозиция Барклая-де-Толли была следующая. Отряд, предназначенный к переходу через Кваркен, разделялся на две части: первая под начальством полковника П. А. Филисова состояла из сотни казаков с войсковым старшиной Киселевым, двух батальонов Полоцкого мушкетерского полка и двух орудий; вторая под начальством генерал-майора Б. М. Берга — из Лейб-гренадерского и Тульского мушкетерских полков, двух сотен казаков и шести орудий. Всем этим войскам надлежало собраться на прилежащих к финскому берегу Кваркенских островах 5 и 6 марта 1809 года.
В Васе оставался командир Лейб-гренадерского полка генерал-майор В. М. Лобанов с Пермским мушкетерским полком. Он должен был занять город и Кваркенские острова, наблюдать за спокойствием жителей, а по прибытии Навагинского и Тенгинского мушкетерских, а также 24-го и 25-го егерских полков, обеспечить их немедленный переход на шведский берег для соединения с отрядом Барклая-де-Толли.
Отряд собрался в назначенное время на Кваркенских островах, однако один лишний день все же пришлось промедлить в ожидании подвод, проводников и продовольствия.
Фаддей Булгарин рассказывает:
«Войско провело 7 марта на биваках на необитаемом острове Вальгрунде, лежащем в двадцати верстах от берега. Взор терялся в необозримых снежных степях, и остров Вальгрунд, составленный из одних гранитных скал, казался надгробным камнем мертвой природы. Здесь не было никакого признака жизни: ни одно деревцо, ни один куст тростника не оживляли этой картины бесплодия. Зима царствовала здесь со всеми ужасами, истребив все средства к защите от ее могущества. Стужа простиралась до пятнадцати градусов, и войско оставалось на биваках без огней и шалашей» [30. С. 52–53].
Войска расположились бивуаком прямо на ледяных камнях. Приказ Барклая-де-Толли был суров: костров не раскладывать, шалашей не ставить, а часовым глядеть в оба. Солдатам выдали по чарке водки, но она не могла спасти от лютого холода. Солдаты подступили к Михаилу Богдановичу с одним-единственным вопросом:
— Как же греться, ежели костров разжигать нельзя?
— Можете прыгать! — невозмутимо ответил генерал, сам в равной степени деливший с солдатами все тяготы похода.
Генерал Михайловский-Данилевский дополняет этот пугающий рассказ:
«Войско провело 7 марта <…> в необозримых снежных степях и среди гранитных скал, где не было признаков ни жизни, ни куста, ни тростинки. 8 марта, в пять часов утра, отряд тронулся с Вальгрунда в открытое море. Первое отделение, Филисова, шло впереди; за ним следовало второе, Берга, при коем находился Барклай-де-Толли. Резерв состоял из батальона Лейб-гренадерского полка и двадцати казаков. На первом шагу началась борьба с природою. Свирепствовавшая в ту зиму жестокая буря, сокрушив лед, разметала его на всем пространстве залива огромными обломками. Подобно утесам возвышались они в разных направлениях, то пересекая путь, то простираясь вдоль по дороге. Вдали гряды льдин похожи были на морские волны, мгновенно замерзшие в минуту сильной зыби. Надобно было то карабкаться по льдинам, то сворачивать их на сторону, то выбиваться из глубокого снега. <…> Холод не превышал пятнадцати градусов, и погода была тихая; иначе вьюга, обыкновенное в сих широтах явление, могла взломать ледяную твердыню и поглотить войско. Хотя каждая минута была дорога, но солдатам давали отдых; они едва могли двигаться от изнурения. Лошади скользили и засекали ноги об острые льдины. Артиллерия замедляла движение отряда. К орудиям, поставленным на полозья, отрядили 200 рабочих и, наконец, оставили пушки позади, под прикрытием резерва. К шести часам вечера, пройдя 40 верст за 12 часов, войско прибыло на шведский остров Гадден, предварительно занятый Киселевым, который с 50 казаками и 40 отборными стрелками Полоцкого полка напал на шведский пикет и по упорном сопротивлении рассеял его, но не смог однако же взять в плен всего пикета, отчего несколько солдат спаслись на шведский берег и известили тамошнее начальство о появлении русских на Гаддене и Гольме. Острова сии так же бесплодны, как и лежащие у финских берегов. С трудом можно было достать немного дров. Большая часть войск провела ночь без огней» [93. С. 399–401].
А вот еще несколько весьма красноречивых деталей из рассказа Булгарина:
«Пот лился с чела воинов от крайнего напряжения сил, и в то же время пронзительный и жгучий северный ветер стеснял дыхание, мертвил тело и душу, возбуждая опасение, чтобы, превратившись в ураган, не взорвал ледяной твердыни. Кругом представлялись ужасные следы разрушения, и эти, так сказать, развалины моря напоминали о возможности нового переворота» [30. С. 53].
Барклай-де-Толли предполагал сделать нападение на город Умео с двух сторон. Первому отряду приказано было следовать прямым путем на твердую землю, завязать перестрелку с находившимся там противником, но не напирать сильно, рассчитывая время таким образом, чтобы второй отряд успел прибыть к устью реки Умео.
В полночь второй отряд, при котором находился сам Барклай-де-Толли, выступил с острова Гадден.
«Все представлявшиеся доселе трудности, — продолжает Фаддей Булгарин, — казались забавой в сравнении с сим переходом: надлежало идти без дороги, по цельному снегу выше колена, в стужу свыше 15 градусов, и русские перешли таким образом 40 верст за 18 часов! Достигнув устья реки Умео, изнуренные воины едва могли двигаться от усталости. Невозможно было ничего предпринять, и войско расположилось биваками на льду в версте от неприятеля, находившегося в деревне Текнес. Из числа шести кораблей, зазимовавших в устье, два были разломаны на дрова, и войско оживилось при благотворной теплоте бивачных огней, которые почитались тогда величайшею роскошью. Казаки того же вечера вступили в дело и после сильной перестрелки отошли в свой лагерь.
Между тем первое отделение, при котором оставалась вся артиллерия, нашло неприятеля, готового к сильной обороне, на острове Гольм. Меткие карельские и саволакские стрелки и Васовский полк занимали крепкую позицию в лесу, защищаясь окопами, сделанными из снега. Русские напали на них с фронта (9 марта в пять часов утра) и встретили отчаянное сопротивление. После сильной перестрелки полковник Филисов послал две роты гренадер в обход, чтобы напасть на шведскую позицию с тыла. Тогда шведы начали быстро отступать по дороге к Умео, теряя множество убитыми и ранеными. Но трудность в движении артиллерии препятствовала первому отделению быстро преследовать неприятеля, и оно едва успело к вечеру достигнуть селения Тефте, лежащего на твердой земле в 15 верстах от города Умео» [30. С. 54].
