Особенно сильно такое неожиданное, не запланированное ранее перераспределение общесоюзных средств било по русскому селу. И сегодня можно уверенно утверждать, что антинародная и асоциальная политика брежневщины в отношении «неперспективных сёл» имела свои истоки в «целинной эпопее» хрущёвщины.
Вот цифры валового сбора зерна в СССР по годам: 1950 г. – 81,2 млн т; 1951 г. – 78,7 млн т; 1952 г. – 92,2 млн т; 1953 г. – 82,5 млн т; 1954 г. – 85,6 млн т; 1955 г. – 103,7 млн т; 1956 г. – 125 млн т; 1957 г. – 102 млн т; 1958 г. – 134,7 млн т; 1959 г. – 119,5 млн т; 1960 г. – 125,5 млн т.
А вот цифры по урожайности в центнерах с гектара: 1949 г. – 6,9; 1950 г. – 7,9; 1951 г. – 7,4; 1952 г. – 8,6; 1953 г. – 7,8; 1954 г. – 7,7; 1955 г. – 8,4; 1956 г. – 9,9; 1957 г. – 8,4; 1958 г. – 11,1; 1959 г. – 10,4.
Как видим, в целом плановое задание Директив по увеличению производства зерна было выполнено: вместо 81,5 миллиона тонн в 1950 году в 1959 году было произведено 119,5 миллиона тонн, то есть почти в полтора раза больше.
Однако все намётки Директив по урожайности были сорваны. А это означает, что рост производства зерна был обеспечен не за счёт интенсивного, как предусматривал сталинский план, развития, а за счёт хрущёвского экстенсивного развития.
Сталинский план должен был заложить прочную базу для нового мощного подъёма села.
Хрущёвское же «развитие» обрекало советское сельское хозяйство на постоянное прозябание, что и имело место быть в реальности 60-х годов и позднее. Но не «целинная» ли «эпопея», за которую комсомол получил орден Ленина, стала одной из причин катастрофического провала СССР в области именно сельского хозяйства?
Да, тогда советские люди гордились «Целиной», и на уровне масс её освоение граничило с подвигом, было движением энтузиастов. Но по истечении десятилетий становится ясно, что «Целина» стала первой крупной авантюрой хрущёвцев, последствия которой растянулись на много лет.
Так откуда взялись все эти «целинные планы» после смерти Сталина и Берии?
Стране было необходимо зерно – спору нет. Если бы средства вкладывались в сельское хозяйство Европейской зоны, то отдача была бы не такой скорой, как при освоении целины, но зато это был бы прочный успех, причём успех тройной – и экономический, и политический, и социальный.
Однако в реальности получилось иначе…
Почему?
Вряд ли приходится сомневаться, что лично для Хрущёва «Целина» стала авантюрой вполне в его стиле. Для крепнущей хрущёвской партоплазмы «Целина» стала возможностью выслужиться.
А вот для всё более усиливающих свои позиции в хрущёвском СССР агентов влияния Запада «Целина» стала, похоже, первой крупнейшей успешной акцией по стратегическому подрыву СССР и советского социализма.
Увы, эта диверсия оказалось успешной с любой точки зрения.
А теперь – о непосредственно Лаврентии Павловиче…
Я уверен, что если бы Л.П. Берия был осенью 1953 года жив, то он решительно и резко воспротивился бы планам закладки «целинной» «мины» под решения XIX съезда. Уж он-то подрыва сталинских Директив по плановому развитию сельского хозяйства СССР не допустил бы.
Берия всегда был сторонником оптимизации усилий, приверженцем режима разумной экономии и противником излишеств. Уже после смерти Сталина по инициативе Берии был свёрнут ряд дорогостоящих, но не насущно необходимых, проектов типа тоннеля на остров Сахалин под Татарским проливом. Поэтому не приходится сомневаться, что и «целинной» авантюре Берия не дал бы развернуться.
Однако к осени 1953 года последний великий менеджер социализма был убит, и торжествующая сволочь всех мастей могла резвиться вовсю.
Вот она и резвилась.
ИЗ РЕЧИ ВТОРОГО СЕКРЕТАРЯ МГК КПСС Е. ФУРЦЕВОЙ
От составителя и комментатора
Ниже приводится несколько наиболее ярких и интересных мест из речи Екатерины Фурцевой, будущего министра культуры СССР, а тогда – второго секретаря Московского горкома партии.
…В Москве свыше одной трети всех коммунистов работает в министерствах и советских учреждениях. За последнее время партийные организации стали оказывать большее влияние на улучшение работы аппарата… На отчетно-выборных партийных собраниях в министерствах вскрыто немало фактов… проявления волокиты и бюрократизма…
На партийных собраниях отмечалось, что в ряде министерств и ведомств значительно увеличилась служебная переписка. В Министерство рыбной промышленности СССР в 1949 г. в среднем за день поступало 178 писем и телеграмм, а в 1952 г. – 1114, то есть в 6 раз больше. Рост переписки объясняется не только тем, что увеличился объем работы и усложнились задачи, но, в большей мере, нечеткой работой аппарата, вызывающей повторные письма и запросы с мест, большой внутриминистерской перепиской, нередко заменяющей оперативное решение вопросов.
Так, например, в Министерстве нефтяной промышленности СССР 10 проц. всей корреспонденции составляет внутренняя переписка между главками, управлениями и отделами…
Я хочу привести только один пример. 31 мая с.г. в Министерство речного флота СССР поступило письмо заместителя председателя Госснаба СССР с просьбой о продвижении важного груза. 5 июня ответ на это письмо был подготовлен главным управлением и передан на подпись заместителю министра речного флота т. Вахтурову. У него этот документ пролежал 6 дней и вернулся с надписью: «Освежите». Письмо «освежили» (весёлое оживление в зале), поставили новых четыре визы и направили опять т. Вахтурову. У т. Вахтурова письмо вновь пролежало 8 дней и вернулось в главк, на этот раз с припиской: «Написано слабо». (Смех). Ответ «усилили», поставили пять новых виз, но через 5 дней письмо опять вернулось, на этот раз без всяких резолюций, просто перечеркнутое. Наконец, 30 июня на вновь составленном ответе появилась еще одна резолюция т. Вахтурова: «Заместителю начальника главка т. Соловьеву. Мною сообщено о принятых мерах в Госснаб по телефону и письмо посылать не будем». Таким образом понадобилось 30 дней бесплодной переписки, в то время как вопрос можно было решить в течение нескольких минут…
<…>
…Товарищи, серьезным тормозом в развитии критики и самокритики является семейственность и пережитки групповщины, которые имеют еще место в ряде организаций. О какой критике и самокритике может идти речь, скажем, в Физическом институте Академии наук СССР, где 102 работника состоят в родственных отношениях (оживление в зале, смех), причем часть из них находится в непосредственном подчинении друг у друга.
Комментарий Сергея Кремлёва
