удивительно присутствует в доме, стараниями жены и Холика. Он препятствует проникновению грязи из кухни в комнаты, она уничтожает то, что всё-таки просочилось. Пёс не заморачивается, нарушает границу прозрачного занавеса, валяется в строительном порошке, носит свои следы на балкон, пытается спрятать говяжье ухо в новой геометрии квартиры с перемещённой мебелью. Засыпаем мы под теперь слышный холодильник, что переехал к входной двери, аккуратно складываем вещи перед сном между микроволновкой и тостером. Милый несерьёзный беспорядок больше всех беспокоит супругу. Во время похода в «Леруа» за краской она заранее запаслась специальными тряпками для мытья пола. В нашем детстве эти тряпки рождались из фланелевых рубашек и застиранных футболок, теперь в капиталистическом обществе их делают специально. Явившись за краской, мы совершили массу спонтанных, наверняка бесполезных покупок как в «Леруа», так и в соседнем «Метро». Чесалка для спины, цветные горшочки, кактус покрытый какой-то ботанической паутиной, штука для оттирания жира с посуды, посуда для жира, зелёные бананы, гулливерских размеров шоколадище, запас чипсов на полгода и ещё одна сумка чего-то нетяжёлого, но так нужного. Красные ценники, жёлтые ценники, мы припадали и делали «ку» правильное число раз. Во временном беспорядке эти вещи мигрировали по полкам и стульям, растворились, притворились домашними и необходимыми. Я не возражаю. Шоппинг это такая чистка чакр, такая гимнастика ума, без которой этот мир не прекрасен. Возвращаемся к мастеру на все руки с его мерными намазываниями раствора на стену. Сообщаем о своей мечте побывать в Узбекистане, обсуждаем авиабилеты и погоду. Холик живёт в центре Бухары и может оказаться нам полезным. Говорит, что там всё дёшево и особенно необходимое в моём плане такси до Хивы. Есть какие-то телефоны и контакты, растёт и крепнет моя вера в путешествие. Под звуки размешивания новой строительной жидкости я уже гуглю билеты и гостиницы. Стоимость авиабилетов как раз равна ремонту кухни. Всё в природе гармонично. Идёт второй день вынужденного безкухонья, нас пока не сломить. Сверх того, отключают по плану горячую воду, играет пианино у соседей, во дворе поливают улицы пеной, как во времена пандемии. Нас не сломить. Неделя без горячей воды в Москве смешна, мы выросли в Смоленске, где её отключают на пол-лета, если повезёт. Пианино вечером услышит нашу вечернюю игру в мяч с псом, а улицы, что улицы, улицы должны быть чистыми. Мы же по ним ходим за бесполезными покупками. Или в аэропорт чтобы приземлиться в далёкой Бухаре. Продолжаю работать из дома и проходить стресс-тест. То ли ещё будет, когда выбранный супругой цвет будет нанесён на стены. Пока я затрудняюсь его назвать. Это или сероникакой или голубогрустный с зелёной ноткой. Специалист-колорист рассказал, что в реальности цвет будет темнее. Тёмный серогрустный? Голубозелёный с печалькой? Волнуюсь не за это, а за то, что скажет Холик. Смотря на нашу насыщенную кухню цвета воды в Карибском море в дождливый день, он точно не ждёт от нас серости. Пока я тешу себя надеждой, что получится по-скандинавски серое, а не по-русски. Но ох. Это будет ещё один стресс-тест, увидеть наши новые стены. Новый образ сердца нашей квартиры.
Июнь
Как трудно придумать по-настоящему интересную и сложную историю, новый сюжет, чтобы увлекал и запоминался. Куда сложнее, чем новый цвет для стен на кухне. Не от того ли во всех театрах всех городов идут старые постановки. Они вписаны в новую эпоху и даже драматически изменены, но основа сюжета та же, что и в день премьеры сто, двести лет назад. В Москве театров больше, чем бородавок на жабе, они хорошие, отличные, в каждом есть два-три хита, что необходимо посмотреть каждому. Каждому, кто любит театр, конечно же. Года не хватит обойти. Но наибольшее удовольствие мы получаем от «онегиных» и «ле тартюфов», от нового прочтения старых пьес. Я полагаю, что проблема в сюжете. Несложно сделать постановку шикарнее, музыкальнее, сложно найти новый притягивающий сюжет. С супругой посетили очередного «Онегина» на Таганке. Здорово, что сказать. Молодёжь поёт и растёт, полный зал, богатые и провокационные декорации. Только лучше Пушкина не подобрать слова. Тексты были полностью изменены и не сказать чтобы неудачно, но всякий раз, когда подходила ключевая реплика, мне вспоминались слова оригинала. За каждым мини сюжетом тенью была более ёмкая и короткая фраза поэта. Какое невероятно полное и звонкое впечатление должно быть получили от спектакля те, кто не читал «Евгения О.». Или делал это для оценки в школе много лет назад. У меня же сохранялось чувство, будто я на отличном спектакле поставленном спустя годы после того как текст поэмы утерян и кто-то через устную традицию сохранил суть, но не важные детали. Мы любим театр и понимаем меру прощения, что необходимо дать ему за такие эксперименты. Развитие важно, если всё качественно. Отсутствие той самой реплики, того самого нужного слова прощаем за голос и танец, за удивление происходящему, что мы сохранили, как важный навык. Чайковскому и Пушкину просто не продавайте билет на шоу и всё будет хорошоу. Москва покрылась премьерами, как газоны одуванчиками. Всё шумит и искрится. В моём телефоне все сайты про сто дней войны, а за окном, в реальном мире, всё про лето и про новую жизнь. Парады трамваев, цветение сирени, вот-вот зафиксируем первый распустившийся в лесу ландыш. И где же реальный мир? В театре полном молодых и красивых, полном шампанского, полном зрителей или в телефоне, где в телеграм-каналах пишут про потери? На чистых улицах Москвы, среди свежих афиш, курьеров «Сбера» обгоняющих «яндексовцев» или в ВВС с его могилами и ракетами на фото? Всё круто хронизируется и затягивается, но война за 100 дней так и не шагнула по-настоящему на улицы столицы. Несколько первых недель погоняли протестующих, да и то, по выходным лишь, и в ясную погоду, однажды в парке кто-то повязал ленточку цвета украинского флага на скамейку, кто-то отменил поездку в Италию, и не более того. То, что у нас, у меня лично украли вариант будущего с работой в международной компании, с отдыхом на морях, с пенсией на тёплом песке, это никого не волнует, об этом не кричат на улице. Мы потеряли несколько билетов на самолёты, но купили новые, переплатили за ряд товаров, выбрали новые, боимся осенних кризисов, но идём в осень, и в зиму, продолжает светить солнце, особенно над Москвой. В пандемию вокруг умирали люди, болели, страдали, сейчас эти люди далеко, просто цифры на сайтах, которым никто не верит. Нас изумительно изолировали от потока информации непосредственно с фронтов.
