Маршал Советского Союза А. И. Еременко
Мотор биплана заглох внезапно. Небольшой самолет круто спланировал, вонзился колесами шасси в картофельное поле и перевернулся, выбросив из кабины раненого генерала.
Крестьяне деревни Пилюшино, что в Тульской области, нашли его лежавшим без сознания на тронутой октябрьским холодом земле. К опасным ранениям добавились еще и травмы, полученные при падении. Раздобыть машину и отправить в Москву чудом уцелевшего человека удалось не сразу. Зато в операционной Центрального военного клинического госпиталя он попал в умелые руки самого профессора Когана...
Ночью Андрею Ивановичу не спалось из-за боли, потому он и услышал звук осторожных шагов в коридоре. Ночной обход? Странно. Дверь открылась, и в палату, стараясь ступать неслышно, вошел Сталин.
— Не спите, товарищ Еременко? — Верховный главнокомандующий присел у койки. Он расспрашивал о делах на фронте, об обстоятельствах ранения, пожурил, что генерал себя не берег. И ни слова упрека за то, что командующий Брянским фронтом и во второй своей встрече с гитлеровским «танковым богом» Гудерианом не смог одержать верх.
Первая встреча состоялась совсем недавно, в августе 1941 года, когда 2-я танковая группа генерала Гудериана внезапно повернула на юг и двинулась в тыл советскому Юго-Западному фронту. Для ликвидации угрозы окружения войск, оборонявших Украину, Ставка приняла решение о создании нового, Брянского фронта, командующим которого был назначен генерал А. И. Еременко. Он был известен тем, что никакую ситуацию не считал безнадежной, а задачу — невыполнимой. На приеме у Сталина новый командующий заявил, что в самое ближайшее время разобьет «этого подлеца Гудериана», правда исполнить обещание оказалось не так-то легко.
Сначала натиск советской пехоты, осуществленный в условиях господства авиации противника в воздухе, действительно создал угрозу флангу 2-й танковой группы, но та, получив своевременную помощь, все же прорвалась на юг. Причины неудачи внимательно исследовались в Ставке Верховного главнокомандования. Вывод специалистов был однозначным: генерал Еременко сделал все, что мог.
Обратный путь с Левобережной Украины Гудериан держал на Тулу, и снова его танковым корпусам пришлось схватиться с войсками Брянского фронта. Мощными ударами по флангам противник прорвал их оборону и замкнул большую часть фронта в кольцо. 3 октября фашистские танки были в Орле, 6-го — в Карачеве и Брянске, но генерал Еременко решительным ударом отбил у противника Мценск и организовал прорыв окруженных войск на восток.
Дело шло к стабилизации линии фронта, однако тяжелое ранение надолго вывело Андрея Ивановича из строя. Далее — полет в Москву на У-2, злополучная посадка на картофельное поле, госпитальная койка...
Впервые он оказался в лазарете еще в 1914 году, когда после жаркой рукопашной схватки близ Львова товарищи извлекли его, потерявшего сознание от ран, из- под груды мертвых тел. В тот день рядовой Еременко штыком уничтожил 11 солдат противника и сам лишь чудом остался в живых.
Раненый вспомнил свою вторую встречу с военными врачами: вот курьезный случай! В 1924 году молодой красный командир Еременко был отправлен в Ленинград для учебы в Высшей кавалерийской школе РККА. Товарищи по группе — Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. X. Баграмян — были прекрасными наездниками, и требовалось приложить немало стараний, чтобы выглядеть достойно рядом с ними.
Однажды на занятиях по рубке лозы конь Андрея Ивановича при звуке обнажаемой шашки «вспомнил» Гражданскую войну, рванул вперед, не разбирая пути, перемахнул через ограждение и рухнул на ряды скамеек.
Тогда оба, и конь, и всадник, получили травмы. Что ж, еще легко отделались. Но все же не этим запомнился Ленинград.
Впервые за свои 30 лет увидел там красный командир поистине бесценные сокровища культуры и, соприкоснувшись с ними, навсегда стал поклонником театра, живописи и скульптуры. Позже, во время учебы в академии имени М. В. Фрунзе, Андрей Иванович старался найти время, чтобы не пропустить театральную премьеру или посетить картинную галерею...
Благодаря искусству врачей и природной крепости организма выздоровление шло быстро. Уже в декабре генерал Еременко готовил войска вверенной ему 4-й армии к Торопецко-Холмской наступательной операции. Занятия с войсками шли непрерывно в лесу и в поле, днем и ночью при температуре, падавшей до -40° С, в течение 10 дней.
Напряженная подготовка окупилась сторицей: наступление, начавшееся 9 января 1942 года, развивалось успешно, несмотря на мороз, яростное сопротивление противника. «Мы не успевали поворачиваться под стремительным натиском русских», — скажет потом пленный майор вермахта.
Андрей Иванович был там, где сражались передовые батальоны — кабинетный стиль руководства был ему чужд, — деля опасность со своими солдатами. Вой пикирующих бомбардировщиков, вздыбившаяся земля и... новое тяжелое ранение. И опять в ногу!
Приговор врачей был суров: немедленная ампутация, затем отправка в тыловой госпиталь. Командующий решительно отказался и от того и от другого. Превозмогая мучительную боль, презирая опасность гангрены, он целых 23 дня продолжал руководить операцией с носилок и лишь 15 февраля, когда жизнь, казалось, уже покидала его, почти в бессознательном состоянии был отправлен в Москву.
Еременко приходил в себя и снова впадал в забытье, но двери приемного покоя долго оставались закрытыми перед раненым генералом. Начальник госпиталя Вольпер и его заместитель Лившиц отдыхали, приказав их не тревожить. Задержка могла стать роковой, но спасла настойчивость сопровождавших офицеров.
Операцию Андрею Ивановичу делал старый знакомый, знаменитый хирург Коган, сумевший буквально по кусочкам собрать перебитую ногу. Что же касается Вольпера и Лившица, то они оказались впоследствии причастными к крупным хищениям и понесли заслуженное наказание.
Генерал Еременко не мог бездействовать даже в госпитале: он изучал английский язык, принимал в своей палате государственных и военных деятелей, позировал своим друзьям — художнику С. В. Герасимову и скульптору М. Г. Манизеру.
В середине июля, не выдержав, Андрей Иванович позвонил самому Верховному главнокомандующему, заявил, что готов продолжать службу, а врачи его удерживают насильно.
— По имеющимся у меня данным, ходить без костылей вы пока еще не можете, — сказал Сталин. — Поэтому вам нужно окрепнуть, больше выходить на воздух. Отдыхайте, набирайтесь сил, ибо предстоит большая работа.
Оказывается, Верховному главнокомандующему ежедневно докладывали о состоянии здоровья Еременко.
