Хлопнул за спиной металлический замок двери, и мы сразу окунулись в тишину. Двухэтажное здание отеля расположено в центре зеленой поляны, окруженной тенистым парком. Я подумал, что выбрана гостиница очень удачно. Именно в таком месте, как говорится, душа отдыхает. Несколько озадачило, правда, меня то, что ребята накинулись на нас, словно голодные волки:
— Каковы результаты последних туров?
— Нет ли газет?
— Книг не привезли?
К сожалению, этот «голод» мы могли удовлетворить лишь частично. Мне показалось странным, что футболистов держат в такой строгой изоляции. Ведь в посольстве, насколько я знал, есть неплохая библиотека, получают и свежую прессу. Наладить бы связь… Впрочем, мысль эта только мелькнула и исчезла.
К нам подошел врач сборной Савелий Евсеевич Мышалов.
— Как акклиматизация? — спросил я его. — Тяжело проходит?
Он покачал головой.
— После первого дня будет общее утомление, страшные головные боли… Впрочем, при первой же тренировке увидишь.
Ясно, что тренировки я ожидал с плохо скрываемой тревогой. Все мои надежды на благодатный кисловодский климат были похоронены суровым приговором Мышалова.
Вместе с игроками я выполнил комплекс разминочных упражнений, пробежал в хорошем темпе один круг, второй, третий. Хотя солнце стояло в зените и майка моя потемнела от пота, я чувствовал себя отменно.
— Послушай, Савелий! — окликнул я Мышалова. — Я чувствую себя хорошо.
— Да? — полуутвердительно-полувопросительно бросил он. — Значит, я ошибся. Это будет после второй тренировки.
— Чуть прибавьте нагрузки, Тофик Бахрамович, и сразу упадете в судорогах! — кричал неугомонный Муртаз Хурцилава.
— Верно, — пряча улыбку, подхватил Гавриил Дмитриевич Качалин. — Куда это годится? Пробежал два круга и удивляется, что ему еще не выписали больничный.
— Да ну вас, — я махнул рукой, поняв, что стал жертвой хорошо организованного розыгрыша. — Серьезно, на первый день достаточно?
— Еще минут пятнадцать. Пробежки и легкие упражнения, — Мышалов наморщил лоб. — И, пожалуй, хватит.
После тренировки, когда я шел к автобусу, двенадцатилетний малыш в широкополой соломенной шляпе ловким движением сунул мне в руку записку. Не поднимаясь в салон, я тут же раскрыл ее. «31 май. Русские сильные. Они выигрывают Мексику». Я оглянулся, но мальчишки и след простыл. Из толпы, окружавшей автобус, тянулись руки с листками бумаги, сувенирами, значками.
— Ченч! Ченч! — стояло в воздухе…
В отеле нашего возвращения поджидала большая группа западногерманских журналистов. Узнав о моем пребывании, они решили организовать небольшую пресс-конференцию и пригласили меня в один из уютных маленьких холлов, где сама обстановка располагает к доверительной и откровенной беседе. С самого начала она и приняла такой характер. Предупреждая традиционный вопрос, я подробно рассказал о финальном матче английского чемпионата, дал свою оценку действиям немецкой команды, поделился мнением об отдельных игроках. Естественно, кое в чем мне возражали, кое с чем согласились. Но и в спорах «домашний» тон разговора не нарушался. В заключение почти одновременно раздались два вопроса:
— Будете ли вы, господин Бахрамов, судить игры с участием ФРГ?
— Возможно ли для западногерманской команды вновь пробиться в финал?
Я поднял руку.
— В своей практике я всегда руководствовался принципами объективности. И поэтому внутренне готов к судейству матчей любых команд, в том числе и ФРГ. Что касается второго вопроса, то ни я, ни любой другой специалист футбола, уверен, не увидит никакой сенсации в факте участия в финале такого высококлассного коллектива, как сборная ФРГ.
На следующий день, 23 мая, я с утра отправился в 18-этажный отель «Касабланка», где были забронированы номера для арбитров. Разместив свои вещи, я спустился в обширный высокий зал. Здесь уже собрались судьи. Кандил из ОАР, англичанин Тейлор, немец Ченчер, мексиканец Ямасаки и я, как старые знакомые, как-то сразу сгруппировались вместе.
Еще ни разу, пожалуй, Международная федерация футбола так резко не ограничивала представительство на чемпионате мира судей стран-участниц. Подавляющее большинство арбитров, приглашенных обслуживать турнир, были из «незаинтересованных» государств. С одной стороны, было очень приятно, что Судейский комитет ФИФА взял решительный курс на привлечение свежих судейских сил к соревнованиям на высшем уровне, а с другой — все-таки было немножко грустно.
После представления нас всех по инициативе Мексиканской судейской коллегии повезли на экскурсию в Олимпийскую деревню.
Встреча с Олимпийской деревней оставила горький осадок. Нельзя по достоинству не оценить этот комплекс гигантских зданий. Он впечатляет. Но в то же время на нем лежит печать запустения. На огромной территории редко-редко где мелькнет человеческая фигура.
На легкоатлетическом стадионе деревни в этот час шла репетиция церемониала открытия первенства мира по футболу. Шестнадцать стройных смуглянок в розовых, трепещущих на ветру платьях несли по кругу транспаранты с названиями команд.
Нам рассказали, что около 300 девушек, чей рост не превышал 158 сантиметров, а возраст был в пределах 18-22 лет, предстали перед строгой отборочной комиссией, которая и выбрала 16 красавиц…
Из Олимпийской деревни мы отправились на «Ацтека». Снизу, с поля, такое впечатление, что находишься на дне гигантского котлована. Прямо над центром поблескивал на солнце висящий на тросах огромный металлический громкоговоритель.
Я попробовал газон. Он был неплох, хотя и жестковат.
— Да, на «Уэмбли» поле лучше, — сказал Тейлор.
— Не будем критиковать хозяев, тем более что газон отличный, — ответил ему Кандил. — Хотя, конечно, признаю, что на «Уэмбли» он превосходнейший.
Мы поднялись по широкому проходу на трибуны стадиона. На железобетонных скамьях кое-где лежали подушки. Мне вспомнилось, как во время финала Олимпиады в Мексике они дождем падали на поле. На свободных площадках громоздились картонные ящики с прохладительными напитками. У некоторых лож возились маляры, обновляя облупившуюся кое-где краску.
— Большинство лож арендовано на все матчи на 99 лет вперед. — Ямасаки выступал в роли гида и очень удачно предварял наши вопросы…
Снизу закричали нам, чтобы мы спускались. Судьи хотели осмотреть расположенную рядом со стадионом тренировочную базу мексиканской команды. Через несколько минут ходьбы мы наткнулись на плотный полицейский кордон. После длительных объяснений цепь стражей порядка словно нехотя разомкнулась, пропустив нас к приоткрытым воротам, за которыми виднелись низкие белые домики, слышались гулкие удары по мячу.
