322
Для изучения немецкого опыта в ракетостроении в Германию в 1945 г. была направлена большая группа советских специалистов. Организованные поначалу в разных местах институты, лаборатории и опытные производства в феврале 1946 г. были объединены в единую структуру — институт «Нордхаузен», в котором не так давно выпущенные из заключения будущие академики С. П. Королёв и В. П. Глушко были, соответственно, главным инженером и руководителем отдела ракетных двигателей. Свою задачу институт выполнил и в 1947 г. был расформирован. Многие его сотрудники после этого работали в НИИ-88 в подмосковном Калининграде (ныне — Королёве).
Работы по созданию ядерного оружия начались в Германии в 1939 г., почти сразу после того, как в декабре 1938 г. немецкие физики О. Ган и Ф. Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана. Тем не менее в силу разных причин учёные Третьего рейха не смогли создать атомной бомбы. К таким причинам относится, например, то, что ими был отвергнут в качестве замедлителя нейтронов графит, и упор был сделан на тяжёлую воду, которой не хватало, особенно после того как диверсантами был взорван производивший её завод в Норвегии. Однако, несмотря на то что цель атомных исследований не была достигнута, германские учёные продвинулись очень далеко. Обнаруженные советскими специалистами документы и некоторые вывезенные в СССР немецкие учёные-ядерщики были подспорьем в советском атомном проекте.
На занятой Красной Армией территории, в Саксонии, советскими геологами в первые месяцы после окончания войны были обнаружены запасы урановой руды. Созданное на этом месте мощное секретное предприятие «Висмут» вплоть до 1991 г. поставляло сырьё для советской ядерной промышленности.
Свою деятельность созданная американцами разведывательная группа «Алсос» начала 24 февраля 1945 г. близ Аахена. Затем в Гейдельберге были захвачены несколько ценных лабораторий и видных учёных. В конце апреля были обнаружены хранилища тяжёлой воды и окиси урана, а в первых числах мая в распоряжении союзников оказалось ещё несколько крупных учёных, в том числе и нобелевский лауреат В. Гейзенберг. Часть ядерщиков согласилась работать в США, часть (в том числе Гейзенберг) — в Великобритании.
Официальная часть Потсдамской конференции проходила во дворце Цецилиенхоф, который подобрали Жуков с Серовым. 29 мая 1945 г., прилетев в Германию, начальник охраны Сталина генерал Н. Власик одобрил выбор коллег.
Кстати, Сталину также предлагали посмотреть на место самоубийства Гитлера, но он в последний момент отказался, бросив: «Пусть Молотов и Берия едут».
По непонятным причинам, факт обнаружения трупов Гитлера, Геббельса и их родных держался в строжайшей тайне от союзников. Соответственно, место их захоронения также было засекречено. Известно, что тела выкапывались и переносились на новое место, как минимум, четырежды.
Конференция глав союзнических держав проходила в Потсдаме с 17 июля по 2 августа 1945 г.
В ходе организации визита Сталина в Германию (кодовое название операция «Пальма») были предприняты беспрецедентные меры безопасности. По ходу движения сталинского поезда (1923 км) было выставлено 17 тыс. солдат войск НКВД, 1,5 тысячи оперативников, а вдоль всего маршрута курсировало 8 бронепоездов. Для охраны вождя в самой Германии было доставлено еще 7 полков войск НКВД и 1,5 тыс. оперработников.
Потсдамская конференция держав-победительниц была посвящена послевоенному устройству Германии и решению территориальных вопросов. В отношении Германии были сформулированы четыре принципа: денацификация, демилитаризация, демократизация и децентрализация. Кроме того, была зафиксирована необходимость демонтажа германской индустрии, частью путём вывоза в пострадавшие страны (репарации), частью путём уничтожения.
По территориальным вопросам были приняты следующие решения: Восточная Пруссия с Кёнигсбергом передавалась СССР, граница между Польшей и Германией была проведена по Одеру и Нейсе-Лужицкой. Также Польше передавался юрод Штеттин.
Потсдамское соглашение узаконивало депортацию немецкого населения из Восточной Пруссии, Польши, Венгрии, Чехословакии.
Современные исследования, основанные на документах, подтверждают эти слова Серова и развеивают миф о том, что советские перемещённые лица в большинстве не желали возвращения на родину. У них действительно были опасения, что за нахождение на вражеской территории они будут подвергнуты репрессиям, однако советское руководство, понимая, насколько ему необходимо возвращение этих людей для подъёма разорённой войной экономики, максимально смягчило режим репатриации. Утверждение, что возвращенные в СССР перемещённые лица чуть ли не поголовно отправились в лагеря, также не соответствует исторической правде. (См.: Земсков В. Н. Возвращение советских перемещенных лиц в СССР. 1944–1952 гг. // Труды Института российской истории. Вып. 11 // Российская академия наук, Институт российской истории; отв. ред. Ю. А. Петров. М., 2013. С. 244–284.).
Хотя ведение разведывательной работы в зонах оккупации союзников формально входило в компетенцию органов НКГБ, а Серов в Германии представлял НКВД, ему приходилось заниматься и этим. Как говорилось в спецсообщении народных комиссаров внутренних дел С. Н. Круглова и государственной безопасности В. Меркулова, направленном Сталину 31 января 1946 г., «в составе оперативных групп НКВД насчитывается 2230 работников органов и войск НКВД и 399 оперативных работников НКГБ. НКГБ СССР имеет в Берлине только небольшую оперативную группу в составе 35 чел., которая занимается исключительно разведывательной работой. Такое положение на практике привело к тому, что НКВД СССР в значительной мере приходится заниматься вопросами, относящимися непосредственно к компетенции органов НКГБ СССР (разработка, аресты и следствие по делам шпионов и диверсантов, заброска агентуры в зоны оккупации союзников с разведывательными заданиями, розыск агентуры бывших разведывательных органов Германии, разработка эмигрантов и т. д.)». В связи с этим Круглов и Меркулов предлагали уполномочить Серова и на руководство сотрудниками НКГБ (ГАРФ, Ф. 9401сч. Оп. 2. Д. 134. Л. 231–232).
