Следующее мероприятие уже Начальника Политотдела – устройство гнездышка, достойного такого высокого чина. В доме, который строила подчиненная часть, он плотно "курировал" свою четырехкомнатную квартиру, превращая ее в суперэлитную, заодно присоединив к ней комнату соседней квартиры. Эту, теперь уже? однокомнатную квартиру, соединенную дверью с "основной", тоже отделали "под люкс". Сюда он поселил молодого прапорщика, предварительно договорившись с ним о последующих перемещениях. Цель была чрезвычайно благая и увлекательная: получить на 4 человек 5-комнатную квартиру-люкс – с двумя кухнями, ванными и туалетами, ну, – как при коммунизме. Это в то время, когда большинство офицеров и старшин живут в перенаселенных коммуналках. Этот проект не осуществился, только из-за упрямой жены прапорщика, которая твердо заявила: "Квартиру мы получили законно и никуда отсюда я не поеду! А дверь можно и заделать!"…
По иронии судьбы мы оказались с Трофимовыми соседями: они, как и положено, занимают элитный третий этаж, а мы – на первом. Тучи комаров из сырого подвала под нами не могут добраться до третьего этажа, и всю свою энергию отдают только нам. Зато у нас долгое время был унитаз "от Трофимова". Подшефные строители совершили непростительную ошибку: поставили в квартире Трофимова унитаз – обычный, а не супер. В нашей же квартире унитаз был просто разбитый, и его тоже надо было менять. Конечно, доставка элитного и последующая передислокация унитазов была успешно произведена в намеченные руководством сроки. Надо ли говорить, как трепетно и благоговейно садилась вся наша семья на толчок с такой родословной!
Спустя много лет, в бурные 90-е годы, в последний раз меня пугал представитель КПСС, когда я, пенсионер и рядовой рабочий лаборатории, написал заявление о добровольном выходе из КПСС. Опять был майор из политотдела, очень похожий на того, который изучал мою запретную книгу на политзанятиях. Он яростно набрасывается на меня, рабочего, со сварочной маской на голове:
– Что, крысы покидают тонущий корабль? Почувствовали, что пахнет паленым? Наверное, и в партию поступили, чтобы примазаться?
Пренебрегаю постулатом "сердишься, значит – неправ", и выдаю высокоидейному майору на всю катушку:
– Это вы и ваши руководящие бонзы и есть крысы! Это вы, бездельники и паразиты, примазались к государству, а заботились только о своей шкуре и сладкой жизни! Вы всем распоряжались и ни за что не отвечали! Кто сделал главой огромного государства безвольного и трусливого болтуна? Кто развалил великую державу? А я, между прочим, уже полвека трудился, чтобы укрепить эту самую державу, мою Родину! Что, например, лично ты, майор, сделал полезного для нашей Родины?
Майор не ожидал такого отпора от рядового труженика "электрода". Он выкрикивает угрожающе:
– Вы еще пожалеете о своем поступке! – и выскакивает, как ошпаренный с моим партбилетом. Вскоре я действительно очень пожалею, но только о том, что отдал ему такую ценную историческую реликвию. Там были указаны мои трудовые доходы за многие годы, а также суммы отчислений на безбедное существование всех этих тунеядцев – служителей культа.
Я не успел еще остыть после вылета из КПСС, когда в лаборатории появляется новый замполит, полковник Телов – молодой и здоровый бугай, хотя и с несколько телячьей фамилией. Эти молодые замполиты-полковники, пользуясь связями в высоких сферах, идут дослуживать к нам на подполковничью должность. Тут они отодвигают многолетних и многодетных очередников на жилье, и получают лучшие квартиры в Ленинграде: как же, такой высокий чин – и совсем без жилья! Затем они благополучно "сваливают" на более доходные места, где нет головной боли – "вверенного личного состава", или вообще уходят в запас на хлебные должности. А к нам приходит очередной соискатель жилья.
Наш бычок уже успел получить квартиру, и сейчас его единственная работа – ее благоустройство. Именно в этом созидательном процессе он пару дней назад просто разрушил наши точные поворотные тиски, когда пытался согнуть в них непотребную железяку. Эти, очень нужные нам, тиски заработал я лично, выполняя трудоемкий заказ "нового русского". Ни обещаний замены сломанного, ни даже простого извинения от "бычка" не последовало… Сейчас Телов вошел и начал высматривать в закоулках нужную железку. Меня прорывает:
– Ну, что ты, политический работник, опустил голову и шаришь глазами по чужим сусекам? Надо сначала поздороваться с трудящимися, посмотреть им в глаза, расспросить об их бедах и здоровье. Рассказать нам о последних решениях партии и правительства, о трудовых достижениях народа. А ты сразу хочешь забрать без всякой сатисфакции наши материальные ценности! Я уже не говорю о сломанных тисках…
Видно у Телова не совсем еще потеряна совесть: он краснеет, здоровается со всеми. Правда, тут же уходит: после моего приветствия ему уже не с руки искать нужную железку.
Путь в банкиры.
Когда деньги есть, легче соглашаться,
что не в них счастье
(истина N1).
В России еще не придуманы такие деньги,
которые нельзя разворовать
(истина N2).
Однажды в штабе я случайно заглянул в комнату материальной бухгалтерии. Там заседали человек десять, в основном – женского пола Мое появление в дверях почему-то вызвало бурный восторг заседавших, и дружные взмахи руками: заходи, дескать, погрейся. Польщенный таким вниманием, я гордо взошел. Уже через несколько минут я понял, во что вляпался: в отчетно-выборное собрание правления КВП – кассы взаимопомощи части. Уже успел отчитаться о "проделанной работе" старый председатель КВП – капитан в отставке Корецкий, маленький и лысый бухгалтер с непререкаемым голосом прежнего всемогущего начфина части. Корецкий твердо заявил, что у него и так много дел в бухгалтерии и больше председательствовать в КВП он не будет, поскольку он уже не офицер, а работающий пенсионер. Собрание, оказывается, ломало голову – кого же приспособить на эту незавидную должность. Радость же от моего фейса была вызвана появлением недостающего зверя, который сам прибежал к ловцу.
– Нет, нет, друзья, эта высокая честь – не для меня. Даже мои деньги у нас в семье считает жена. Конечно, – за исключением заначки, – отбиваюсь я.
– А придется, Николай Трофимович, – вы офицер, меньше других проводите времени в командировках. Короче – мы вас выбираем, и вам не отвертеться!
На меня дружно набрасывается коллектив, обильно сдабривая понукания заверениями в уважении, и даже любви, к моей персоне, а также – в небольших затратах времени на исполнение высокой и почетной должности.
