Однако подобное толкование встретило немало возражений. И перевод выходит с натяжкой, и звучание этих слов в древнескандинавских языках было иным, и расставлялись в предложении они иначе, и сам Рюрик — дан, а не свей — вряд ли стал бы пользоваться языком иного народа. Тот же «хюс» означает, скорее, не «род», а именно «дом» в смысле «здание». Да и «варинг» не очень-то переводится как «дружина»…
К именам «Синеус» и «Трувор» придумано еще несколько «переводов». Но до сих пор не доказано, что это именно неправильно переведенные словосочетания, а не настоящие имена. Весьма возможно, Синеус и Трувор действительно существовали и Рюрик отдал им подчиненные княжения.
Подводя итоги, хотелось бы напомнить: Рюрик, кем бы он ни являлся, не стал правителем всей Руси. Он всего лишь оказался призван на княжение новгородцами и основал династию. Ни новой государственности он не создал, ни объединения восточнославянских земель под своей рукой не достиг.
Скандинавские народы находились примерно на той же стадии развития, что и восточнославянские. Они не могли «передать опыт государственного строительства», поскольку собственные государства у большинства из них сложатся позднее, чем на Руси. Между тем на восточнославянских землях ко времени призвания Рюрика уже существовали собственные протогосударственные объединения — племенные союзы, коалиции («конфедерации») племенных союзов и даже, по мнению некоторых специалистов, обширные «империи» — «каганаты». Не могли скандинавы без согласия и прямой военной помощи славян править ими, поскольку располагали слишком незначительными силами для успешного захвата огромных территорий. Они могли получать плату за использование их дружин для обороны славянских земель и за решение тех сложных дел, где требовался верховный арбитр, стоящий «над схваткой». Не при Рюрике, а гораздо позднее власть скандинавских пришельцев переродится из прерогатив военных вождей и судебных арбитров в прерогативы государей. К тому времени они успеют крепко ославяниться…
В 879 году скончался Рюрик, правитель новгородский и ладожский. При кончине его никакого Древнерусского государства еще не существовало. Наследником Рюрика на его княжении стал Игорь, пребывавший в младенческом возрасте. «Умерило Рюрикови, — говорит летопись, — предаст княженье свое Олгови от рода ему суща, выда ему сын свой на руце Игорь, бысть бо детеск вельми». Олег был представителем рода Рюрикова, но не сыном и не родным братом Рюрика, а, может быть, племянником или двоюродным братом[4].
Олег совершил несколько больших походов: вместе с варяжской дружиной, ополчением словен, кривичей, мери и чуди он взял Смоленск, а затем Любеч. Расширив свои владения, Олег решился на более рискованный шаг.
Он привел воинство к «горам киевским», где правили тогда могущественные вожди Аскольд и Дир. Хитростью Олег заманил их в ловушку. В ту пору Игорь еще оставался маленьким мальчиком. Именем его Олег повелел убить Аскольда с Диром, как правителей некняжеского рода. Захватив Киев, сделав его столицей, он объединил юг и север Руси. Условно именно это событие, поставленное летописцами под 882 годом, считают истоком древнерусской государственности.
Здесь, на Киевщине, Олег начал «городы ставити», а также установил для мери, словен и кривичей дань в пользу варягов. Позднее он вооруженной рукой принудил к данничеству древлян и северян. Последние ранее платили тяжелую дань Хазарскому каганату, Олег же установил им более легкую. Радимичи заупрямились было, и тогда Олег определил им дань столь же обременительную, как и хазарская. С племенными союзами уличей и тиверцев киевский правитель начал войну, однако те оказали более упорное сопротивление. Когда от них удалось добиться дани — вопрос дискуссионный. Судя по летописи, в ту пору Олегу подчинялись, помимо Киева, Новгорода, Смоленска и Любеча, также Чернигов, Полоцк, Переяславль-Южный и Ростов.
На годы его княжения пришлось и не столь славное событие: через Киевскую землю прошел великий поток переселяющихся западнее «угров» (венгров). Грозное движение целого народа не привело к большой войне, но и остановлено быть не могло. Между тем венгры относились к славянам враждебно.
Игорь понемногу подрастал, во всем слушаясь Олега. Из Псковской земли, возможно, из местности близ Изборска, ему привели жену — Ольгу.
Под 907 годом летопись приписывает Олегу победоносный поход на византийцев. Он взял огромный выкуп да еще навязал грекам исключительно выгодные условия приема купцов-русов в Константинополе — Царьграде. Несколько лет спустя договор был возобновлен и расширен. Теперь он определял еще и порядок судопроизводства по поводу преступлений, касавшихся русов или их имущества и совершенных на территории Византии (912 год).
Вскоре после этого Олег скончался от укуса змеи — после тридцати трех лет княжения[5].
На протяжении всего Олегова похода на греков юный Игорь оставался в Киеве. Возможно, это был его первый опыт самостоятельного правления. Фактически Игорь, прямой законный наследник, оказался в роли Олегова соправителя, притом первенство сохранялось за Олегом. Возможно, это первенство являлось результатом большей опытности, удачи, авторитета, воинского дара и т. п. А возможно, в какой-то момент произошло разделение функций: Олег взял на себя роль «сакрального» вождя русов и предводителя их в больших военных предприятиях, Игорю же достались «текущие дела» государственного управления. За Олегом закрепилась репутация «Вещего», он был тесно связан с «волхвами» и «кудесниками». Даже смерть его, по легенде, была предсказана кудесником. Вероятно, в его ведении оказалось «жреческое сословие» со всеми специфически присущими ему делами. Игорь до кончины Олега мог пользоваться верховной властью лишь частично, а страна пребывала в состоянии «двоевластия».
Когда Олег ушел из жизни, на киевском престоле оказался взрослый мужчина. Наблюдая за делами правления весьма одаренного предшественника, он успел набраться от него опыта.
Согласно летописному известию, самостоятельное княжение Игоря началось в 913 году. Раннее летописание отличается крайней неточностью в датах. Все летописные даты за IX–X века имеют условный, в лучшем случае приблизительный характер. Вокняжение Игоря — не исключение, дата сего события соответствует исторической действительности лишь примерно.
Как только тяжелая рука Олега отпустила прежних данников Рюрикова рода, некоторые из них почли за благо отложиться от Киева. Первыми независимый характер показали древляне — огромный племенной союз, занимавший лесистые земли северо-западнее Киева. Они, как сообщает летопись, «…затворишася от Игоря по Олегове смерти».
