«Это был последний банкет, присутствовали все наши звезды, все делегации. Я на Марине Влади, честно говоря, проиграл бутылку коньяка. Дело в том, что нам досталось место прямо у входа в бар, и я видел, как прошла Марина в длинном таком роскошном платье. Потом, примерно через полчаса, ребята мне говорят: «Вон Марина идет», — и показывают на женщину в легком ситцевом платьице. Я говорю: «Бросьте. Она только что прошла в таком шикарном наряде…» — «Спорим на бутылку коньяка, что это она». Я говорю: «Давай». Пошел туда, посмотрел — действительно Марина. Она, оказывается, остановилась в этой же гостинице, где проходил банкет, так что пошла к себе и переоделась.
..А в это время заиграла музыка. Тут Сергей Аполлинариевич быстренько — раз! — к Марине, схватил ее и пошел с ней танцевать. Он же любитель таких штучек Я пошел с Тамарой Федоровной, и в это время Володя появился. Он взял Марину, они начали танцевать, и он ее уже не отпускал… А Лева Кочарян, я и все наши ребята, которые там были, мы их взяли в кольцо, потому что все прорывались к Марине — танцевать. Но Володя до самого конца никому этого не позволил. Мне запомнилась его фраза, которую он тогда нам сказал: «Я буду не Высоцкий, если я на ней не женюсь». Это как сейчас помню».
Марина Влади об этом вечере в пресс-баре: «В баре полно народу, меня окружили со всех сторон, но как только ты появляешься, я бросаю своих знакомых, и мы идем танцевать. На каблуках я гораздо выше тебя, ты встаешь на цыпочки и шепчешь мне на ухо безумные слова. Я смеюсь, а потом уже совсем серьезно говорю, что ты необыкновенный человек и с тобой интересно общаться, но я приехала всего на несколько дней, у меня очень сложная жизнь, трое детей, работа, требующая полной отдачи, и Москва далеко от Парижа… Ты отвечаешь, что у тебя у самого семья и дети, работа и слава, но все это не помешает мне стать твоей женой».
А в это время Высоцкого ждут дома — в гостях у семьи Аркадий Стругацкий: «…Володя пришел поздно. Уже брезжил рассвет. Чтобы не тревожить лифтершу, он впрыгнул в окно, не коснувшись подоконника: в одной руке гитара, в другой — букет белых пионов. Он пел в пресс-баре — в Москве шел международный кинофестиваль» (Людмила Абрамова).
В 1973 году Владимир Высоцкий вспоминал об этом вечере:
Как во городе во главном,
Как известно — златоглавом,
В белокаменных палатах,
Знаменитых на весь свет,
Выразители эпохи —
Лицедеи-скоморохи,
У кого дела неплохи,—
Собралися на банкет.
Для веселья есть причина:
Ну, во-первых, — дармовщина,
Во-вторых, любой мужчина
Может даму пригласить
И, потискав, даму эту
По паркету весть к буфету
И без денег — по билету
Накормить и напоить.
Под дверьми все непролазней —
Как у лобного на казни,
Но толпа побезобразней —
Вся колышется, гудет…
Не прорвешься, хоть ты тресни!
Но узнал один ровесник:
«Это тот, который — песни, —
Пропустите, пусть идет!»
У буфета всё не хитро:
«Пять «четверок», два поллитра!
Эй, мамаша, что сердита?
Сдачи можешь не давать!..»
Повернулся — а средь зала
Краля эта танцевала:
Вся блестела, вся сияла,
Как звезда — ни дать ни взять!
Оказал ему услугу
И оркестр с перепугу,
И толкнуло их друг к другу —
Говорят, что сквозняком…
И ушли они, не тронув
Любопытных микрофонов,
Так как не было талонов
Спрыснуть встречу коньяком.
Но продолжим воспоминаниями людей, которые узнали о встрече Высоцкого и Марины Влади из рассказов других.
Вадим Туманов: «Володю с Мариной познакомили в театре в 1967 году. Потом Володя уехал в Одессу… Он позвал Абдулова: «Сева, пойдем посмотрим…» А в кинотеатре шла кинохроника Московского кинофестиваля. Когда Марина появилась на экране, вскочил со стула: «Смотри! Вон, вон она!.. Ну вот, уже нет…»
Инна Кочарян рассказывала мне о приезде Высоцкого из Москвы после кинофестиваля: «Володя приехал в Одессу из Москвы, он тогда снимался в фильме «Служили два товарища». Подходит ко мне на пляже: «Инуля, надо поговорить… Слушай, у меня роман с Мариной Влади…» Когда об этом узнали в съемочной группе, все просто умирали от хохота. «У него роман с Мариной Влади! Это какая Марина Влади? Подпольная кличка «Как ее зовут»? Никто не поверил».
Всеволод Абдулов: «Осень 1967 года мы жили вместе в Одессе в гостинице… Володя снимался в «Интервенции», у меня была другая работа. На несколько дней он улетал в Москву, а там как раз в это время проходил кинофестиваль. Вернулся… В каком-то маленьком кинотеатре мы вместе с ним смотрели «Новости дня», и там был сюжет «Звезды кинофестиваля». Появилась Марина-Володя вскочил: «Вон она, смотри! Ну вот, уже нет…»
Несколько позже Всеволод Абдулов вспоминал об этом по-другому: «В 1967 году мы с Высоцким снимались в Одессе. Он то и дело уезжал играть спектакли в Москву. И вот однажды он приехал с каким-то особым блеском в глазах и стал мне рассказывать про Марину. Это было заразительное чувство. И любовной волной тогда накрыло многих Володиных товарищей».
Станислав Говорухин спросил у Марины:
— Скажи, что он тебе говорил в первый вечер?
— Ты что, не знаешь своего друга? Он же такой наглец был. Сразу сказал: «Будешь моей женой!» Я только посмеялась тогда…
Марина Влади: «Я захожу за тобой в театр к концу репетиции. Утром мне позвонил Сергей Юткевич и предложил сыграть роль Лики Мизиновой — молодой женщины, в которую был влюблен Чехов…» Марина, конечно, сомневается — съемки рассчитаны на целый год, — но Высоцкий умеет убеждать… «Это веселое и легкое общение продлилось несколько дней, и вот фестиваль заканчивается, я уезжаю из Москвы, подписав контракт, и приеду на съемки в начале шестьдесят восьмого».
Владимир Высоцкий и Марина Влади во время кинофестиваля встречаются часто, практически каждый день. Марина улетает в Париж — и еще ничего не решено…
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым,
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
Я больше не избавлюсь от покоя,
Ведь все, что было на душе, на год вперед,
Не ведая, она взяла с собою
Сначала в порт, а после в самолет.
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым,
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
В душе моей — пустынная пустыня.
Ну, что стоите над пустой моей душой?!
Обрывки песен там и паутина,
А остальное все она взяла с собой.
Теперь мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым,
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
В душе моей — всё цели без дороги.
Поройтесь в ней — и вы найдете лишь
Две полуфразы, полудиалоги,
А остальное — Франция, Париж.
И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым,
Но не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
<лето 1967, ред. 1968>
