<лето 1967, ред. 1968>
Итак, первое знакомство Высоцкого и Марины произошло на Московском кинофестивале 1967 года. Но настоящая Встреча — встреча, которая определяет судьбу, — состоялась в следующем, 68-м году, когда Марина приехала в Москву для съемок.
Вспоминает О. Тенейшвили: «Частично съемки фильма «Сюжет для небольшого рассказа» финансировал французский режиссер Ив Чампи, автор нашумевшего в нашей стране фильма «Кто Вы, доктор Зорге?». И на квартире у Ива Чампи, в Париже, а иногда и в пригороде Парижа, в доме Марины Влади Мезон-Лаффит, проходили репетиции отдельных сцен…»
Юрий Сушко: «Буквально через несколько месяцев после их в общем-то мимолетного знакомства — в феврале 68-го — Марина вновь появляется в Москве. Режиссер-постановщик картины «Сюжет для небольшого рассказа» Сергей Юткевич решил закрепить старинное каннское знакомство с французской звездой творческим альянсом, пригласив ее на роль чеховской возлюбленной Лики Мизиновой. Партнеры по съемочной площадке оказались более чем достойные Ия Саввина, Юрий Яковлев, Николай Гринько, Ролан Быков, юная Катя Васильева!..»
Айше Чулак-оглы, жена Николая Гринько: «Как-то в перерыве съемок… мы с Мариной пошли обедать, и она позвала меня в дамскую комнату… Она стояла в уголке, что-то поправляла и вдруг говорит: «Айше, что мне делать?» Она в это время решала свои отношения с Володей. Я говорю: «Как что делать? Если ты его любишь, он тебя тоже, так при чем тут другие?» — «Понимаешь, много сложностей». И тут я увидела такие глаза — русалочьи, горячие, страстные! Обычно у нее они невинные, голубые, а тут — зеленые! Никогда их не забуду…»
О том времени и о поразившем ее московском стиле жизни вспоминает Марина Влади: «В 1968 году я поехала в Россию сниматься в фильме Юткевича «Сюжет для небольшого рассказа». Девять месяцев съемок, холодная зима. Мы работали страшно медленно. Вначале это меня раздражало. В субботу выходной, много времени, на мой взгляд, уходило даром… И только когда я поняла, что такое время «по-русски», мне стала ясна такая манера работать. Время не деньги: человек видит перед собой бесконечность. Поначалу меня удивляло какое-то полное отсутствие у русских представления о времени: разбудить приятеля в три часа утра, прийти к нему только потому, что на тебя «нашла тоска», они не считают ни невежливым, ни чем-то исключительным. Найдут время тебя выслушать — столько, сколько нужно. Где еще можно встретить такую душевную открытость, такое внимание к друзьям?»
В июне 1968 года Марина Влади вступает во Французскую коммунистическую партию: «Сама того не подозревая, совершаю таким образом поступок, который во многом определит весь ход твоей жизни. И впоследствии, когда я буду хлопотать о выдаче тебе для поездки заграничного паспорта, это кратковременное и символическое членство в партии придаст моим просьбам вес, о котором я пока и не догадываюсь». А через некоторое время Влади избирают вице-президентом общества дружбы «Франция — СССР». Высоцкий откликается на эти события шутливым стихотворением:
Я все чаще думаю о судьях.
Я такого не предполагал:
Если обниму ее при людях —
Будет политический скандал.
Будет тон в печати комедийный,
Я представлен буду чудаком:
Начал целоваться с беспартийной,
А теперь целуюсь с вожаком!
Трубачи, валяйте, дуйте в трубы!
Я еще не сломлен и не сник:
Я в ее лице целую в губы
Общество «Франс — Юньон Советик»!
<осень 1968>
После поездки в Париж: «…Я приеду в Москву, но увидимся мы не сразу. Мне сказали, что ты снимаешься далеко в Сибири и вернешься только через два месяца. Я начинаю работать, жизнь устраивается. Я живу в гостинице «Советская», бывшем «Яре», где пировал еще мой дед. У меня роскошный номер с мраморными колоннами, роялем и живыми цветами — каждый день свежими. Мама согласилась поехать со мной. Все ее волнует и удивляет в России<…> Прогулки по Москве уводят нас в прошлое. А настоящее — это художники, поэты, писатели, актеры, которые каждый день собираются у меня как в модном салоне. В один из таких вечеров ты появляешься на пороге, и воцаряется полная тишина. Ты подходишь к моей маме, представляешься и вдруг на глазах у всех сжимаешь меня в объятиях. Мама шепчет мне:
«Какой милый молодой человек, и у него красивое имя». Когда мы остаемся одни, ты говоришь, что не жил все это время, что эти месяцы показались тебе бесконечно долгими…»
В 1969 году Высоцкий пишет письмо маме Марины. Этот документ говорит об их отношениях больше, чем самые подробные воспоминания.
«Дорогая Милица Евгеньевна! Это первое письмо, которое я пишу Вам. Не сомневаюсь, что будут и другие, и много! Недавно я снова перечитал Ваше письмо нам с Мариной, которое Вы написали нам летом, — очень теплое и милое письмо с фотографией отца Марины в роли Гришки Кутерьмы. Прочитал и очень удивился — как же так я до сих пор Вам не написал?
Марина очень много мне рассказывала об отце. Так много и хорошо, что у меня впечатление, будто я видел его и хорошо с ним знаком, так же, как мне кажется, что и Вас я встречал очень часто, хотя мы виделись всего два раза. Я даже расстроился, что никогда никто не напишет о Вашем муже, потому что он был очень талантлив и прожил такую яркую жизнь. Марина сказала мне, что я немного его напоминаю, и если это так, то мне очень приятно, потому что я хотел бы быть похожим на него.
Марина очень любит отца, так же, как он любил Вас. А я конечно же живу наполовину ее чувствами и смотрю на людей ее глазами и отношусь к ним, как она. И мне хорошо оттого, что Вы всегда рядом с ней, а, значит, немного и со мной.
У Вас прекрасные дети, Милица Евгеньевна! Для <меня>, конечно, особенно прекрасна одна, но все они очаровательны.
Конечно, жаль, что мы так мало смогли видеться в Москве, но я надеюсь на встречи с ними в будущем. Обязательно с Вами. Вероятно, летом. Чтобы Вы отдохнули здесь. А потом, если все выйдет так, как мы с Мариной придумали, — мы сможем встречаться еще чаще. Мне бы этого очень хотелось…
До скорой встречи. Володя».
Воспоминания Всеволода Абдулова возвращают нас в 68-й год: «Первым возвращался в Москву Володя. Я ему сказал: «Возьми ключи от квартиры, но не забудь — я завтра прилечу последним рейсом». Приезжаю домой, звоню — никто не открывает. Расстроился, конечно… Но у меня был отработанный трюк: с лестницы я «нырял» через форточку и приземлялся на кухне на кафельный пол. Я все это проделал, лег спать… Вдруг слышу голоса — вваливается большая компания. Володя знакомит меня с Мариной… Помню, что были Михалков-Кончаловский, Аксенов… Прекрасно тогда посидели и поговорили»
