Именно в ходе этого тяжелейшего отступления состоялось расширенное совещание ЦК КПК в Цзуньи. Темой его было определение причин неудач партии и Красной армии в противостоянии Чан Кайши, глубинной сутью – борьба за контроль над армией и партией. Генеральный секретарь партии Бо Гу и Чжоу Эньлай отмечали, что политическое и военное руководство, несмотря на отдельные ошибки, в основном было верным. Чан Кайши, получая военно-финансовую помощь от империалистов, имел большое превосходство в силах, и партия вынуждена была отступить, чтобы сберечь силы и кадры. Однако Мао Цзэдун резко на это возразил, утверждая, что отступление – это следствие серьезных ошибок руководства. Итогом этого совещания был стремительный рост влияния Мао Цзэдуна в Красной армии. Ему удалось противостоять вызову соперничавших сил. Став членом постоянного комитета политбюро, он укрепил свое влияние и в высшем партийном руководстве.
Однако отступление Красной армии продолжилось. Бойцы постоянно подвергались бомбардировке с воздуха и атакам преследующих их гоминдановских войск. Только осенью 1936 года был завершен “Великий поход” и остатки войск, а также партийное руководство обосновались в Яньани. К этому времени Мао Цзэдун стал уже общепризнанным авторитетом. Известный американский журналист Эдгар Сноу, ставший первым биографом Мао, после первой встречи с ним в 1936 году писал так:
– Я, наконец, встретил “красного” вождя Мао Цзэдуна, с которым Нанкин ведет борьбу вот уже девять лет, председателя правительства “Китайской Народной Советской Республики”. Я мог бы написать о Мао Цзэдуне целую книгу. Я беседовал с ним в течение многих ночей по самым разнообразным вопросам, и я слышал о нем десятки рассказов от солдат и коммунистов.
Да, Мао уже был “вождем”. И уже началось его воспевание, которое сопровождало Председателя всю жизнь. Писатель Эми Сяо восклицал:
"Мао Цзэдуна сейчас знает весь мир. Его врожденный юмор, его открытый, звонкий смех, его гнев, страшный для провинившихся, его отеческая заботливость о человеке, его неиссякаемая энергия, его большевистское упорство и решительность, его блестящие организаторские способности государственного деятеля, перо журналиста и писателя, язык оратора, мозг ученого, талант стратега и тактика создали фигуру, выделяющуюся не только в истории китайской революции, но и в истории революции во всем мире”.
Ли Чжисуй, долгое время бывший личным врачом Мао, вспоминал, как он, еще юноша, увлекся в середине 30-х годов коммунистическими идеями под влиянием своего брата: “Я слушал старшего брата и все больше начинал верить в возможность возрождения богатого, процветающего и независимого Китая на принципах всеобщего равенства и справедливости. Я с огромным интересом читал книги, которые он привозил мне:
"История первой советской пятилетки”, “Как закалялась сталь” Николая Островского, а также книгу французского писателя Анри Барбюса о выдающейся роли Сталина в подготовке и осуществлении Великой Октябрьской революции в России. Брат внушал мне, что только коммунистические идеи спасут Китай и что выдающиеся коммунистические вожди Чжу Дэ и Мао Цзэдун приведут страну к экономическому и духовному расцвету. Судьба Китая в их руках. Мы с братом стали называть их Чжу Мао, словно одного человека. С той поры я стал считать Чжу Мао мессией”. Коммунистическая проповедь эгалитаризма и вера в популистские лозунги вождей коммунистической партии удачно сочетались с вождизмом, столь отчетливо присущем восточному традиционному обществу.
Сам Мао тоже стремился насадить среди окружающих образ национального лидера и “государственного мужа”. По свидетельству очевидцев, он мог часами сидеть в кресле, не выражая никаких чувств, представляя собой поглощенного заботами государственного деятеля. Он занят великими делами и ничто суетное его не должно отвлекать. По этому поводу Петр Владимиров, связник Коминтерна и автор широко известной книги “Особый район Китая” замечает: “Я думаю, что в начале своей деятельности Мао Цзэдун сознательно вырабатывал в себе эти качества, они не были его собственным выражением. Однако годы работы над собой сделали их частью его характера. Того характера, который должен представлять в глазах народа подлинно государственного мужа Великой Поднебесной”.
В конце 30-х – начале 40-х годов окончательно оформилась группировка Мао Цзэдуна: Чжоу Эньлай, бывший соперник, ставший союзником; Пэн Дэхуай, талантливый военачальник, впоследствии герой корейской войны; Линь Бяо, “белый лист”, на котором Мао мог писать все, что угодно; Кан Шэн, шеф органов безопасности; Лю Шаоци, будущий глава республики. Мао внимательно следил за взаимоотношениями в группе своих сподвижников.
В апреле – июне 1945 года в Яньани проходила работа VII съезда коммунистической партии. Мао Цзэдун председательствовал на нем и выступил с Отчетом ЦК, который был озаглавлен “О коалиционном правительстве”. С докладом о новом уставе партии выступил Лю Шаоци, который заявил:
"Идеи Мао Цзэдуна представляют единство марксистской теории с практикой китайской революции, это китайский коммунизм, китайский марксизм. Идеи Мао Цзэдуна – это дальнейшее развитие марксизма в национально-демократической революции в колониальных, полуколониальных и полуфеодальных странах в современную эпоху, это превосходный пример национального марксизма”. В итоге в новом уставе было сказано, что “ Коммунистическая партия Китая во всей своей работе руководствуется идеями Мао Цзэдуна”.
На первом пленуме ЦК КПК седьмого созыва Мао Цзэдун был избран председателем ЦК партии. На этом посту он останется вплоть до своей смерти в сентябре 1976 года.
С 1945 года начинается новый этап в политической и жизненной судьбе Мао Цзэдуна. Наконец-то в его руках вся власть в партии. Это была реальная и мощная сила. В партии – 1 миллион 200 тысяч человек, регулярная армия насчитывает 910 тысяч бойцов, в ополчении – 2 миллиона 200 тысяч. Но партия не являлась правящей. И хотя в освобожденных районах проживало уже около 95 миллионов человек, центральный и южный Китай оставался под властью правительства в Нанкине. И “программа-максимум” коммунистов была совершенно очевидна – сбросить “прогнивший режим” гоминдана и взять власть. “Есть такая партия!” Этот вызов Владимира Ленина всегда стоял перед глазами Мао Цзэдуна.
Между тем вторая мировая война подходила к концу. Летом 1945 года гоминдановцы стремились при помощи американцев захватить большие города и оружие сдающихся японских войск. После атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки американцами перешли в наступление и коммунисты, стремясь взять под свой контроль как можно больше территории. Вступление в войну Советского Союза и разгром Квантунской армии существенно изменили ситуацию и в Китае. С японской оккупацией практически было покончено. Однако японцам противостояла не объединенная мощь всей нации, а две самостоятельные и враждебные силы, две крайне амбициозные и незаурядные личности – Мао Цзэдун и Чан Кайши. Обе эти силы – и компартия, и гоминдан готовились не столько к решающим боям с японцами, сколько к предстоящей борьбе за власть.
