Не представлял я ее и без вдохновенного писательского слова - хорошо помнил, как перо литераторов служило делу нашей победы на Халхин-Голе. И потому с первых же дней войны мы стали собирать в "Красную звезду" писательские силы.
Узнали, что в Москве находится Всеволод Вишневский. Человек военный, бывалый, эмоциональный. Разыскали его в Доме творчества "Переделкино". Попросили написать статью. Он спрашивает:
- Нет ли для статьи каких-либо сообщений с фронтов?
- Пока нет.
Вздохнул Вишневский и ответил:
- Ладно. Завтра утром буду в редакции...
Наутро явился с десятком листиков, исписанных бисерным, но довольно разборчивым, энергичным почерком. Статья называлась - "Уроки истории".
И вот, уже сверстанная в две колонки, она - у меня на столе. В ней речь - о многовековой борьбе нашего народа с немецкими агрессорами: в XIII веке - на Чудском озере, в XV веке - под Танненбергом, в XVI веке - в Ливонии. Биты русскими войсками немецкие легионы из наполеоновской армии в 1812 году. Биты кайзеровские войска в первую мировую войну. Биты они же под Нарвой и Псковом в феврале 1918 года...
Жирным шрифтом выделен в статье абзац:
"Не быть вольному русскому человеку - сыну победителей на Чудском озере, у Танненберга, сыну покорителей Берлина - под фашистской пятой. Не быть свободолюбивому украинцу - сыну запорожцев - под проклятой баронской пятой... Не быть никогда! Не согнут свою шею белорус, гордый грузин, казах, смелый латыш".
В день выхода "Красной звезды" со статьей Вишневского, 24 июня, автор ее отбыл в Ленинград и надел привычную форму военного моряка. Вскоре мы стали получать от него боевые репортажи с Балтийского флота. Но не буду забегать вперед. Вернусь к тому, как делался первый военный номер нашей газеты.
* * *
Итак, мы добыли для него первую писательскую статью. Однако нужны еще стихи. Обязательно!
Во фронтовых газетах "Героическая красноармейская" и "Героический поход" не бывало, кажется, ни одного номера без стихов. В иных номерах печатали даже по нескольку стихотворений. На фронте стихи пользуются всеобщей любовью. Их не только читают, заучивают и декламируют потом в землянках и блиндажах. Их сами фронтовики превращают в боевые песни, используя готовые популярные мотивы. И сами же порой пробуют сочинять стихи, пусть несовершенные, зато искренние, по-своему трогательные. Во фронтовые газеты полевая почта доставляла такие стихи пачками. Удивительное дело: завтра идти в смертельный бой, кругом льется кровь, погибают один за другим товарищи, друзья, а человек думает о стихах, читает их и, как может, сам сочиняет.
Вспомнив все это, я вызвал Соловейчика и заговорил с ним уже не вчерашним, а совсем иным - мягким, пожалуй даже извиняющимся, тоном:
- На фронт вас послать невозможно, потому что вы здесь нужны. Добывайте срочно стихи.
Соловейчик действительно необходим был в редакции. До войны он работал в отделе культуры, через который шли тогда в газету и литературные материалы. Соловейчика знали многие писатели, и он знал достаточно хорошо, чем каждый из них может быть полезен "Красной звезде". Кроме того, как выяснилось позже, Соловейчик с успехом мог заменять начальника корреспондентской сети Александра Анохина, которому и в мирное-то время не сиделось в редакции, а в военное и подавно. Его невозможно было удержать в Москве. Он клещами вырывал у меня командировки на фронт: совершенно, мол, необходимо на месте посмотреть работу того или иного корреспондента, чем-то помочь ему, что-то посоветовать, поработать в паре с ним хотя бы денька три. Обычно эти "три денька" перерастали в недели, правда не без пользы для газеты: от Анохина мы получали интересную информацию, добытую в огне боев. Из одной такой командировки Анохин не вернулся. Случилось это в январе 1943 года, когда наши войска вели наступление на Великие Луки. Анохин погиб, участвуя в форсировании реки Ловать...
Однако я опять забегаю вперед. А как разрешился вопрос со стихами в номер от 24 июня?
Получив от меня задание - непременно добыть стихи, Соловейчик стал обзванивать по телефону всех более или менее близких "Красной звезде" поэтов. Как на грех, никто ему не отвечал: день был воскресный. Наконец удалось связаться с Лебедевым-Кумачом. Без каких-либо предисловий Соловейчик сказал ему:
- Василий Иванович, газете нужны стихи...
- Когда?
- Не позже завтрашнего утра.
- Ну, что ж, сделаю...
На следующий день заходит ко мне человек среднего роста, светлоглазый, с золотистой шевелюрой. Это и был Василий Лебедев-Кумач. Принесенное им стихотворение начиналось так:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идет война народная,
Священная война!
Стихи немедленно пошли в набор. А ночью, когда полосы уже были сверстаны, Соловейчик, испуганный, смущенный, вдруг докладывает:
- Только что звонил Лебедев-Кумач. "Известия" выпросили у него стихи, отданные нам... Не устоял... Что будем делать?
В иное время я, наверное, распорядился бы в назидание "неустойчивому" автору снять его стихи. Не любили мы печатать "дубликаты". Нам больше нравилось, когда другие газеты перепечатывали наши материалы со ссылкой на источник. Но в ту ночь было не до амбиций. Да и стихи - замечательные!
- Ничего, - ответил я. - Пусть идут в двух газетах.
Мог ли я и мои товарищи думать тогда, что стихотворение, напечатанное в первом военном номере, станет главной песней Великой Отечественной войны? Что миллионы советских людей пойдут с нею в бой! Что прозвучит она призывным набатом и торжественной клятвой по всем городам и весям страны! Что ее будут слушать стоя, как слушают гимн!
В сердце ударила строка, вынесенная поэтом в заголовок стихотворения: "Священная война". Да, именно священная! Эти слова жили в мыслях и чувствах нашего сражающегося народа. Но Лебедев-Кумач первым произнес их вслух. Они пронзили и нас, газетчиков. На следующий день мы повторили их в передовой статье "Красной звезды": "Советский народ поднял знамя священной Отечественной войны за Родину, за ее честь и свободу". А еще через два дня в "Красной звезде" появилась специальная передовица, которая так и называлась: "Священная Отечественная война советского народа". Написал ее наш литературный секретарь Марк Вистинецкий.
Как обычно, вычитывая текст этой статьи в присутствии автора, я, помнится, проявлял в тот раз повышенную придирчивость к формулировкам. Мы вместе что-то исправляли, что-то добавляли, пока не вылились на газетный лист такие строки:
"Красная Армия отстаивает свою Отчизну, которая является самым дорогим и самым любимым, что есть у советского человека. Она ведет священную Отечественную войну против самого злейшего врага человечества гитлеровских изуверов.
