Париж – серьезное испытание для молодого человека. Вокруг столько соблазнов, как устоять, не поддаться? Стерн откровенно пишет о своей парижской жизни: «Я любил женщин, и они отвечали мне взаимностью. Но я боялся связывать себя более крепкими узами, чем несколько свиданий. Хотя не раз и мое сердце билось в тревоге, когда приходилось расставаться с очередной подружкой. Мне было жаль времени – оно полностью должно было принадлежать живописи. Я знал, что второй раз мне не удастся получить парижскую стипендию». Стерн был в отчаянии, когда подошел срок уезжать из Парижа, но он к тому времени продал несколько своих работ, и у него было достаточно средств продолжать парижскую жизнь.
Жизнь полна сюрпризов. К счастью, попадаются и приятные. Так, когда Морис Стерн очередной раз пришел в салон, где были выставлены его работы, хозяин сказал, что некий господин, очень богатый, желает его видеть, он в восторге от его работ и хотел бы встретиться с ним. Несколько дней спустя в мастерской художника, без предварительного договора, появился высокий элегант-ный господин. «Я видел ваши работы в салоне, – сказал он. – Но я не ориентируюсь в ценах. Я бы хотел купить картину за тысячу».
– Тысячу долларов или франков? – спросил художник.
– Конечно, долларов! – и незнакомец быстро, как бы опасаясь, что художник передумает, отсчитал десять сотенных бумажек.
Морис был потрясен произошедшим, понимая, что работа, за которую было уплачено тысяча долларов, едва ли стоила двести.
Что привело неожиданного посетителя, оказавшегося миллионером, в мастерскую Мориса Стерна? Любовь к поэзии, а точнее – к поэзии Уолта Уитмена. Картины художника показались ему близкими по духу этой поэзии, и он захотел познакомиться с художником, приобрести его работы.
Гарри Эллен – так звали щедрого незнакомца, пережил в жизни большие потрясения. Отель, в котором он во время медового месяца был с женой, внезапно загорелся ночью. Пожар бушевал несколько часов. Гарри был одним из тех немногих, кому удалось спастись. Он выпрыгнул из окна вместе с женой. Она скончалась в больнице от ожогов и сильных ушибов. Гарри дал обет никогда не жениться и ездил из одной страны в другую, надеясь в путешествиях найти душевный покой.
После того как он купил желанную картину, Гарри пригласил Мориса пообедать с ним. «Но я не могу проглотить кусок, если вокруг много людей. Поедем ко мне в отель».
Это был один из самых шикарных отелей в Париже. Официант появился в номере с меню. Гарри заказал большое количество блюд, и официант довольно долго отсутствовал. Наконец он пришел вместе с помощником. Они вкатили в номер два больших стола на колесах и начали их сервировать. Это были бесчисленные судки и кастрюльки с различными супами, блюда из различных сортов рыб, жареные цыплята, бифштексы, бараньи ноги, множество овощей и салатов, блюда с сырами всевозможных сортов. Уходя, официант сказал: «Будьте любезны позвонить, когда вы будете готовы есть десерт».
«Я не мог поверить своим глазам», – пишет Морис, – и спросил Гарри, как возможно все это съесть. Он отвечал, что не может представить себе, как выглядит блюдо, пока не увидит его воочию. Лишь тогда он может выбрать что-нибудь для себя. В результате он выбрал немного салата и порцию сыра. Некоторое время спустя приехали два стола с десертом. Из всего обилия Гарри выбрал лишь чашечку кофе. Все остальные яства уехали с официантом и его помощником.
«Наверное мой ангел-хранитель, в которого я безусловно верю, очень любит путешествовать и, чтобы ему не было скучно, всегда берет меня с собой», – пишет Морис Стерн. Таким ангелом-хранителем для молодого тогда художника оказался его новый друг Гарри Эллен. Как-то в одной из бесед Морис сказал, что он мечтает побывать в Греции. Буквально на следующий день почта принесла ему проспекты лучших туристских фирм. «Зачем откладывать надолго то, что можно осуществить сейчас? – прочитал Морис в приложенной записке. – Покупайте билет – и вперед!» В конверте он нашел чек на значительную сумму, это позволило ему совершить путешествие по всему Средиземноморью. Морис увидел все самое интересное и примечательное, но сердце он отдал маленькой итальянской деревушке, находившейся неподалеку от Рима – Антиколи.
«Благодаря щедрой поддержке Гарри, я смог прожить в Антиколи три месяца, что по полноте ощущений было равно шести. Куда бы я ни обратил свой взор – все радовало меня: природа, люди, обычаи, все находилось в удивительной гармонии и равновесии. Люди были настолько красивы, что каждый из них мог бы служить отличной моделью для живописца. Антиколи дала мне много житейской мудрости. Мой самый любимый запах – запах свежего воздуха, скошенной травы и свежеиспеченного хлеба. Так все это слилось в одной гармонии, когда я жил в этой чудесной деревушке: натуральная красота, доброта людей, свежий хлеб, белый сыр и красное вино. Это незабываемо».
Морис Стерн жил там подолгу, люди его любили и помнили. Даже спустя два года после его смерти в маленькой деревушке, ставшей вдруг популярной и модной в среде художников, состоялась церемония наименования центральной улицы в честь Мориса Стерна. Его бывшая квартирная хозяйка, старая Катерина, испекла свежий хлеб, который так любил ее знаменитый постоялец…
И еще одна точка на земле стала для Мориса Стерна значимой – это остров Бали. Так же, как для Гогена поворотным пунктом его творчества стал остров Таити, Бали стал важнейшей темой творчества Стерна. Он более двух лет жил среди туземцев, делил с ними кров, еду, быт. Впоследствии критики удивлялись, как такой любитель цивилизации мог жить среди туземцев, но все сходились в одном: для него, «самого артистичного из художников», были чрезвычайно важны натуральная красота, безыскусственность.
Морис называл Бали раем, из которого он ни за что не хочет быть изгнанным. За время жизни на острове художник сделал десять тысяч рисунков, написал десятки картин.
Безусловно, невозможно из глубины лет судить о личной жизни художника. Морис Стерн любил и страдал, женщины любили его и страдали, когда они расставались. Это неизбежно. Но были две «главные» женщины в его жизни – Мейбл Додж и Вера Сегал. О, сколь разными они были! Первая – источник его бед, страданий, унижений, вторая стала ангелом-хранителем, принеся художнику лишь радость общения.
В автобиографии, которую Морис Стерн написал, будучи прикованным к постели тяжелым недугом, он с потрясающей откровенностью пишет о своей личной жизни, о том, как он страдал и любил. Немало строк посвящено Мейбл.
«Женщина, чей портрет я начал писать, заинтриговала меня. Она совершенно отличалась от тех женщин, с которыми я общался до нее. Было что-то нечеловеческое в ее взоре, ее агрессивность, сила подчинили меня. В дополнение ко всему ее голос чаровал меня – он был низким, густым, как рубиновое вино и мелодичным, как виолончель».
