А еще мне мама рассказывала, что ее папа, мой дедушка Борис, покупая раков, отпускал их попастись на травку во двор, делая им небольшой загончик, и все дворовые дети могли часами за ними наблюдать, придумывая им разные имена: Боец, Одноглазый Джо, Тетка, Проныра… Потом наступал час прощания, загончик пустел, а на следующий день в мусорном ведре лежали красные останки Теток и Проныр. Следующих раков дети всегда называли по-другому.
Рецепт варки раков
Иногда для большей мягкости и прочищения кишок раки перед варкой могут полчасика-часик пожить в молоке.
В самую большую кастрюлю наливаем 5 литров воды, соли 3–3,5 ст.л., перец горошком – штук 15, пучок петрушки, пучок укропа, 2 лавровых листа, морковку, лук и полторы головки чеснока. В этот бурляще-кипящий бульон опускаем раков по одному. Положено головой вниз. В середине варки надо бросить кусок сырокопченой колбасы. Варить 20 минут и оставить ненадолго, минут на 10, в бульоне. Это, так сказать, классика. Были у папы и другие варианты.
Иногда, когда было много пива, папа варил раков в пиве. С водой пополам. Но пива много не бывает, его предпочитали все-таки пить. Бывало, в качестве эксперимента раки варились в молоке. Они вроде становились нежнее. Приехав из Швеции и узнав, как варят раков там, папа сварил раков по-шведски: с сахаром. А по французскому рецепту в бульон после варки надо было добавить стакан сухого французского вина, за неимением которого было налито грузинское «Мукузани». Рецептов было много: раки варились и в огуречном рассоле, и с добавлением сметаны с аджикой, и с салом и горчицей.
Папа со Стасисом Красаускасом
Еще на раков ходили в ресторан ЦДЛ – Центрального Дома литераторов. Директор ресторана звонил и звал – привезли, приезжайте, мол. Начинала собираться компания ракоедов, кому ни позвони, все «за»! В такие «рачьи» весенне-осенние периоды в ресторане ЦДЛ собирался весь цвет советской прозы-поэзии-драматургии и детской литературы! Устоявшаяся отцовская компания – Вася Аксенов, замечательный литовский график Стасис Красаускас, Евгений Урбанский, красавец актер, помните фильм «Коммунист»? Позже, в начале 70-х, присоединились Иосиф Кобзон и Муслим Магомаев.
У отца было много друзей. Отовсюду. Для него не существовало понятия национальности, главное, что это друг.
Для человека национальность
и не заслуга,
и не вина.
Если в стране
утверждают иначе,
значит,
несчастна эта страна![8]
И каждый раз, когда кто-то из них приезжал в Москву – Чингиз Айтматов из Киргизии, Мумин Каноат из Таджикистана, Виталий Коротич из Киева, Альгимантас Балтакис из Латвии, Олжас Сулейменов из Казахстана, – мы звали их в гости, домой или на дачу, и всегда готовили что-то привычное для них помимо наших семейных блюд, в знак уважения, что ли. Для Стасиса – цеппелины, их нас научила делать его жена с новогодним именем Ёлка. Мы всё, правда, делали с русским акцентом.
Шаржи на отца. С. Красаускас
Цеппелины для Стасиса с русским акцентом
Цеппелины – это что-то вроде наших зраз, то есть котлеты из чего угодно с начинкой. Литовские настоящие цеппелины – это сложное картофельное тесто со свиным фаршем. Обязательно вареные и сверху жареный лук со шкварками. Наш вариант немного другой, но основа та же.
Для мясного фарша:
300 г говядины,
300 г свинины,
2 луковицы,
соль и перец по вкусу,
любимые специи.
Для теста:
10 крупных картофелин (4 из них отварить в мундире),
1 луковица,
соль и перец по вкусу,
специи, 1 ст.л. картофельного крахмала.
Для соуса:
сметана,
жареные шкварки,
жареный лук.
Штуки четыре картошки варим в мундире и охлаждаем. Остальную картошку натираем на самой мелкой терке и бережем пальцы. Туда же трем луковицу. Можно, конечно, все измельчить в блендере. Посолить, поперчить. Потом всю эту массу хорошенько отжать через марлю. Лук не даст картошке почернеть. Пока сок не сливать. Отварной картофель очистить и натереть на мелкой терке и соединить с сырой натертой картошкой. Теперь об оставшемся соке. Он уже отстоялся, и весь крахмал осел внизу. Постарайтесь аккуратно слить верхний слой, чтобы нижний, крахмальный, достался тесту. Но этого крахмала может не хватить, поэтому в тесто добавляем одну столовую ложку обычного картофельного крахмала. Месим тесто руками.
Делаем фарш. Пропускаем мясо через мясорубку или комбайн, добавляем лук, соль, перец и специи. Кто любит пожирнее – можно размолоть немного сала. Хорошенько вымесить.
Теперь лепим цеппелины. Тесто не должно быть тонким, иначе не удержит фарш и развалится. Берем небольшой кусок картофельного теста, разминаем его на ладони и кладем сверху фарш. Хорошенько защипываем и формируем красивую вытянутую цеппелину. Каждый раз желательно смачивать руки водой, чтобы тесто не приставало. Выкладываем на припудренную мукой доску.
Теперь начинается русская часть литовского рецепта. Цеппелины мы не варим, а жарим! Пожарили со всех сторон, сложили в сотейник, залили сметаной, посыпали шкварками, обжаренным луком и укропчиком и тушим. Это очень вкусно! Литовцы, во всяком случае, оценили!
С Аркадием Райкиным
Записка Райкина в нашей семейной «Книге отзывов»
Чингиз Айтматов
Мама со Стасисом Красаускасом
Папа с Окуджавой и Красаускасом
Стасис, пожалуй, был самым близким Робиным другом. Когда он прилетал из Вильнюса, моментально создавалось как-то само собой ощущение праздника. Все время куда-то ехали, спешили, обзванивали друзей, собирались, пели, снова ехали, спорили. А приезжал Стасис часто – оформлял тогда, в 60-х, отцовский «Реквием».
Иногда передо мной, как вспышки, возникают воспоминания из детства.
Помню, как Стасис учил меня рисовать и я была поражена, насколько это просто! Он брал мокрую губку, смачивал ею лист бумаги и просил меня нарисовать любую линию. Я рисовала, не отрывая руки, ррраз и готово. Не прямую, конечно, а с холмиками. Он дорисовал – получилась лежащая на боку женщина. Нарисовала другую линию – получилась неведомая птица. Я начинала – он заканчивал. Научил меня писать акварелью, губкой и пальцами, без кисточки. Такая вот игра. И одно из самых сильных впечатлений – Стасис Красаускас, рисующий мне лошадь. Какая-то она была гениальная, эта лошадь. Акварелью, синей, кажется, не стояла, нет, она летела куда-то галопом, смешно раскинув ноги по всему альбомному листку. Эту синюю лошадь я очень долго потом берегла, но сгорела она, не дожила до моих детей и внуков.
