Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография - Стейси Шифф

Работники отказывались работать. Таможня пропускала поддельные товары. Охранникам не платили. Проститутки плевали на потенциальных клиентов. Женщины нападали на беременных жен своих бывших мужей. Чиновники крали свиней и присваивали себе чужие голубятни. Сборщики податей подвергались нападениям. Кредиты не возвращались. А еще существовали расхитители гробниц и проблемы с ирригацией, и безответственные пастухи, и фиктивные чеки, и несправедливые аресты. Банщики регулярно оскорбляли посетителей и сбегали с их одеждой. Немощный отец жаловался на свою непочтительную дочь [28]. Продавец чечевицы с лицензией, честный налогоплательщик, плакался, что на его рынок вторглись «тыквенники»: они «приходят рано утром, садятся возле меня и моей чечевицы и продают свои тыквы, и не дают мне возможности продавать чечевицу» [29]. Не могли бы власти дать ему больше времени, чтобы оплатить аренду? Налоговые споры были такими частыми, что Птолемей II столетиями раньше запретил адвокатам в подобных случаях представлять клиентов [30]. Раз храмовые смотрители за священными кошками освобождены от ручного труда, должны ли они на самом деле помогать с урожаем? Петиция готова.

Клеопатра постоянно сталкивалась еще с одним раздражителем. Когда некая женщина выплескивала содержимое ночного горшка на случайного прохожего, а в последовавшем споре раздирала в клочья его плащ и плевала ему в лицо, приходилось признать, что речь идет об этнических разногласиях. То же самое, когда банщик обливал посетителя кипятком и, как уверял посетитель, «он обварил мне живот и левое бедро, и моя жизнь была в опасности» [31]. В стране, где управляли в основном греки, а работали в основном египтяне, тихо зрело неизбежное недовольство. (И плюнувшая, и банщик были египтянами, их жертвы – греками. Вероятно, всего в стране жило менее полумиллиона греков [65], большинство из них в Александрии.) Несмотря на неистовый синкретизм и хваленый столичный космополитизм – александрийцами называли себя эфиопы, скифы, ливийцы, сицилийцы, – все же здесь параллельно существовали две культуры. Особенно ярко это проявлялось в правосудии. Контракт на греческом языке подчинялся греческим законам, на египетском – египетским законам. Права египтянки не распространялись на гречанку, за которую полностью отвечал ее попечитель-мужчина. Правила действовали по-разному. Египтянин, попытавшийся уехать из Александрии без специального разрешения, жертвовал треть своей собственности. Грек же в аналогичной ситуации просто платил штраф. В некоторых областях две культуры оставались разделены – отдельные обычаи словно «отвергали трансплантат»: в этом Клеопатре и Цезарю еще предстояло убедиться. Греческая капуста необъяснимо теряла свой вкус, пересаженная на египетскую почву.

Экономика, которую оставил после себя Авлет, была в плачевном состоянии. «Наше же поколение», – жаловался Цицерон несколькими годами ранее, – получило «государство как превосходную картину, но уже потускневшую от времени» [66] [32]. Это же можно сказать и о доставшемся Клеопатре Египте, славные дни которого остались далеко в прошлом. Авлета ненавидели в основном за непосильные налоги, с помощью которых он пытался выплатить свой долг Риму. Клеопатра выплатила долг, но казна была опустошена. (Когда в Риме узнали о смерти ее отца, зазвучало два вопроса: «Кто теперь правит Египтом?» и «Как мне вернуть мои деньги?».) По утверждению одного источника, Авлет к тому же промотал все накопленное семьей состояние [33]. Как справлялась Клеопатра? Решительной рукой управляла экономикой и первым делом провела 30-процентную девальвацию валюты. Она не выпускала новых золотых монет и снизила цену на серебро, то же сделал и ее отец незадолго до смерти. По большей части это все еще был своего рода «бронзовый век». Она инициировала широкомасштабное производство из бронзы, остановленное некоторое время назад. И ввела в Египте серьезное новшество: деньги разного номинала. Впервые достоинство монет определялось выбитым на них значением. Теперь их обязаны были принимать по номинальной стоимости, невзирая на вес, – это сулило ей большие выгоды [34].

В этой точке критики финансового благополучия Клеопатры расходятся в своих оценках. Через некоторое время Рим попросит у нее помощи, и царица Египта не проявит особой щедрости, что кое-кто считает доказательством скудости ее казны. Однако имелись и другие причины быть не слишком обходительной: она не хотела становиться римской марионеткой. Считается, что у Авлета не было средств на армию наемников в 58 году до н. э., когда из-за своей позиции по Кипру он лишился трона. А Клеопатра как-то умудрилась собрать войско десять лет спустя, когда пробыла у власти всего два года и ее брат попытался устроить переворот. Она стабилизировала экономику и определила для страны путь развития. Количество претендентов на ее руку как бы намекает, что у нее все еще немало личных богатств. Деревни Верхнего Египта благоденствуют. Искусства процветают. Александрийцы при Клеопатре – с вновь пробудившимся культурным голодом – предъявляют миру шедевры, не радовавшие качеством и количеством уже примерно сто лет. От того времени остались великолепные алебастровые изваяния и произведения из украшенного золотым кружевом стекла, что вряд ли возможно при обанкротившемся режиме.

Как измерить богатство Клеопатры? В казну шла примерно половина всего, что производилось в Египте. Ее ежегодный доход, возможно, колебался между 12 000 и 15 000 талантов серебра [67]. Для любого правителя это было астрономически много – по словам современного историка, «как если слепить один большой ком из всех прошлогодних менеджеров всех хедж-фондов» [35]. (Инфляция представляла проблему на протяжении всего столетия, но она меньше затрагивала серебро Клеопатры, чем бронзовые деньги.) Самые пышные похороны стоили один талант – примерно столько же царь отстегивал победителю питейного состязания во дворце [36]. Штраф в полталанта мог уничтожить египетского крестьянина. Во времена Клеопатры жрец (это была крайне желанная должность) получал 15 талантов в год – поистине царские деньги: такую сумму заплатил Птолемей III в качестве залога, когда «брал взаймы» оригиналы сочинений Эсхила, Софокла и Еврипида, и потерял ее, решив не возвращать Афинам бесценные тексты. Пираты объявили безумный выкуп в 20 талантов за голову юного Юлия Цезаря, который – уже и тогда Цезарь! – возмущался, что стоит как минимум пятьдесят. Если у вас был выбор, заплатить штраф в 50 талантов или сесть в тюрьму, вы выбирали тюрьму. Заказать два внушительных памятника возлюбленной можно было за 200 талантов. Клеопатре приходилось расходовать очень много, учитывая, что в первые годы ее правления Нил вел себя весьма недружелюбно. Однако по самым строгим понятиям – а именно таких придерживались состоятельнейшие граждане Рима – она была сказочно богата. По заявлению Красса, тот, кто не может позволить себе содержать армию, недостаточно богат.

С внутренними делами Клеопатра справляется на удивление хорошо. Очевидно, ее не сбил с ног поток петиций. Народ свою царицу поддерживает. Ее правление отличается отсутствием бунтов в Верхнем Египте, который