– Валерий, но ведь хоккей – игра жесткая, и в ней, кроме артистизма, существует силовая борьба…
– А я не вижу никакого в этом противоречия. Я уже давно понял, что не надо бояться столкновения. Наоборот, надо искать его…
– Это при вашем-то сравнительно малом весе?
– Столкновение – это ведь не взвешивание двух игроков на весах. Если стокилограммовый защитник стоит, а я мчусь на него, моя кинетическая энергия больше. Важно только поймать момент, когда он расслабится, застигнуть его врасплох. А для этого надо убедить его в том, что я не иду на столкновение, постараюсь сейчас избежать его. И толкнуть. Тут необходимо то же умение перехитрить противника, о котором мы уже говорили.
Мне кажется, можно определить, чего стоит игрок, посмотрев, как он ведет силовую борьбу. Если сам охотно идет на нее – толк будет…
И ОЛИМПИЙСКИЙ ЧЕМПИОН, И «ЗВЕЗДА»
Талант, труд, настойчивость, постоянное стремление к совершенствованию – черты характера Харламова, которые позволили ему подняться на спортивный Олимп. В 1970 году офицер Советской Армии, заслуженный мастер спорта Валерий Харламов во второй раз подряд становится чемпионом мира, а в 1971 году в Швейцарии в третий раз завоевывает это звание. Но самым памятным и счастливым он считал 1972 год. Из японского города Саппоро в феврале Харламов возвратился на родину с золотой олимпийской медалью, увековечив свое имя в анналах всемирного спорта. А в сентябре после первой, мы бы сказали, исторической серии матчей с сильнейшими канадскими профессионалами был назван, наряду с Владиславом Третьяком и Александром Якушевым, в числе трех самых ярких «звезд» сборной СССР.
Мы никогда не подсчитывали точно, сколько в среднем длится век хоккеиста в большом хоккее, но, как правило, лет десять, редко чуть больше. Бывали, правда, случаи удивительного хоккейного долголетия: Николай Сологубов, Виктор Якушев играли до сорока лет, а в Канаде легендарный Горди Хоу выходил на лед в пятьдесят.
Отдельные исключения, однако, лишь подтверждают общее правило, да к тому же хоккей все время убыстряется, и именно скорость прежде всего теряет игрок с возрастом. Не случайно поэтому, что, как только тихоходный прежде хоккей в Канаде стал переходить на рельсы скоростной комбинационной игры, средний возраст игроков пошел заметно вниз.
Но и короткий хоккейный век меньше всего напоминает триумфальное шествие по дороге, усыпанной лепестками роз. Прошлые успехи могут гарантировать уважение, но не место в основном составе и своего клуба, а тем более сборной. Нужно постоянно доказывать свое право на это, связи, покровительство и интриги здесь не помогут. Можно как угодно ловчить в жизни, но на льду это еще никому не удавалось. Когда ты отдаешь партнеру шайбу, в ничтожную долю секунды решая сложнейшую задачу – твоя скорость, его направление, где он будет через мгновение, что сделают противники и так далее, – ты или делаешь это хорошо, и товарищ потом кивнет тебе благодарно, или плохо. Ты весь на виду, на виду у партнеров, на виду у любителей спорта, и каждый раз сдаешь на льду суровый экзамен. И никого в приемной комиссии на задобрить, никаких переэкзаменовок тебе не назначат. В этом смысле спорт обладает мощным воспитательным потенциалом.
Подводные рифы подстерегают спортсмена на каждом шагу. Даже механизмы время от времени требуют ремонта и регулировки, а организм человеческий – машина, тысячекратно превышающая по сложности все машины рукотворные. Да, конечно, есть тренер, врач, массажист, которые призваны следить за состоянием спортсмена, строить его режим и тренировки так, чтобы в определенный момент он подошел к пику формы, но ни они и никакие научные бригады никогда не заменят тому жесткого, порой даже сурового самоконтроля.
Можно обладать редчайшим талантом, преподнесенным тебе в дар матерью-природой, но если ты не в состоянии твердо отставить от себя рюмку, когда друзья и поклонники так убедительно доказывают, что от «капельки» вреда не будет, что надо «уважить» именинника, ты обречен.
Можно обладать всеми титулами, но если на бесконечных и порой нудных тренировках ты не умеешь яростно подхлестывать себя, отгоняя соблазнительный шепоток уставших мышц: ты же мастер, ты же все умеешь, чего корячиться, ты и так сработаешь лучше других,- ты обречен. Прокатишься матч, другой, третий по инерции, но инерция, как известно, быстро иссякает, и вдруг заметишь, что перестаешь успевать вовремя к шайбе, поспевать туда, куда умел поспевать.
Но это еще не все опасности. Жизнь хоккеистов в большом спорте вынужденно однообразна. Больше трехсот дней в году она расписана по минутам: тренировки, переезды, игры, врачебные процедуры. Идут годы, и хоккеисту все перестает быть в новинку: он знает все. Он знает всех судей, кто что сделает, что скажет. Он знает всех игроков. Он знает все раздевалки, все дворцы спорта. Даже стюардесс он начинает узнавать в самолетах,
И незаметно подкрадывается душевная усталость, пресыщенность игрой. А она смертельный враг хоккеиста. Чтобы быть игроком с большой буквы, надо уметь сохранять жадность к игре. Праздничное отношение к ней. И если взвесить все те причины, которые способствуют иногда появлению проплешин на трибунах, а то и их полному облысению, далеко не последняя – будничность, скука. Если игрок с трудом сдерживает зевоту, что уж говорить о зрителе? Он просто засыпает. Но, как известно, спать на жестких трибунах не очень удобно, и зритель в следующий раз предпочтет делать это дома.
Все эти рассуждения понадобились нам, чтобы объяснить, каким образом Валерию Харламову удавалось в течение всей своей блестящей карьеры в спорте сохранить высокий артистический подъем. Интересны высказывания по этому поводу самого Харламова:
– Говорят: «хоккей – не балет!» В смысле жесткости – это, безусловно, так, но во многом хоккей похож на балет. Артисты балета тоже должны адски много тренироваться. Пусть их тренировки называются репетициями, но, в сущности, это те же тренировки.
Я никогда не был за кулисами во время балетного спектакля, но не могу себе представить, чтобы прима сидела, зевала и вязала чулок, а через минуту божественно летала над сценой с победной улыбкой на лице. А ведь она тоже все уже знает. Где какая выщербина на доске сцены, что в следующее мгновение сделает кордебалет.
Знает, а все равно волнуется. А почему? Да потому, что она артистка. Она стремится каждый раз превзойти себя. Ей как воздух нужно признание. Она не может танцевать одна в пустой комнате. Ей нужны зрители, их восторг. Она живет и творит для них.
