В результате на свадьбу пришли все многочисленные друзья Высоцкого, знакомые по студии МХАТ, бывшие однокурсники Изы, а также родственники Владимира. Родственников невесты не было, так как жили они в Горьком: оттуда в то время никто не выезжал. Отпраздновали шумно, весело, по-студенчески. Геннадий Ялович подарил им огромного дога, которого, правда, через несколько дней пришлось забрать, так как молодые не знали, что с ним делать.
Как мы уже рассказывали, после окончания школы МХАТ, Высоцкий выбрал худший из театров, имени Пушкина, чтобы работать вместе с Изольдой, она оставила театр в Киеве и приехала работать в Москву в надежде, что они будут работать с мужем в одном театре. Но мечта не осуществилась, в результате обычных театральных интриг Изольда осталась без работы. Начало творческой карьеры Владимира Высоцкого также было неудачным, из-за чего он очень переживал — стал много, безудержно пить, часто пропадал у друзей. «Когда я уже постоянно жила в Москве, — вспоминает Изольда Константиновна, — то бывало так. Володя может позвонить и сказать: «Я еду». Потом через пятнадцать минут позвонить: «Я уже выезжаю». Еще через пятнадцать минут: «Я уже еду». И так могло продолжаться весь вечер. У него действительно было много друзей, он заговаривался с ними — но обязательно будет звонить через каждые десять-пятнадцать минут. Вот тогда была придумана такая хитрость. Звонок — подходит Гися Моисеевна: «Вовочка, а Изы нет… Я не знаю, Вовочка, куда она ушла! Она оделась, как экспонат, и ушла». И тогда Володя тут же появлялся дома. Он обзванивал моих подруг, вычислял, что меня у них нет, и мчался домой».
Весной 1961 г. Изольда уехала работать в Ростов-на-Дону в театр Ленком. Там были роли для нее. А она не могла жить без актерской работы. Владимир прилетал к ней, а летом приехал, во время гастролей с театром Пушкина, на крыше вагона. Ему было интересно приехать именно на крыше. Понятно, что со временем расстояние их разъединило. Была и любовь, и ревность. Брак был расторгнут только в 1965 году, когда у Владимира и Изольды были уже фактически другие семьи и дети. Но в течение всей жизни они общались друг с другом.
Изольда Константиновна так вспоминала об их отношениях и о нем самом: «Мы были все-таки почти дети. Тогда-то казались себе взрослыми, конечно, это было очень забавно. Как бы это сказать — все было серьезно и в то же время несерьезно. Все было очень интересно, потому что во всех наших отношениях на протяжении всех лет была какая-то — в очень хорошем смысле — игра и поэзия. Мы очень весело и интересно ссорились, еще веселее мирились. Так что мне лично есть что вспомнить, и я ни о чем не жалею. Мне просто повезло: в моей жизни было большое счастье. И не только в те годы, когда я была женой Володи, но и во все последующие годы. Все наши… отношения были всегда неожиданными, нам их дарила судьба: мы не списывались, не сговаривались, но почему-то вдруг встречались. И всегда это было удивительно, радостно, значительно, тревожно — все вместе. И когда мы расстались, у меня было такое ощущение, что женщины должны быть с ним очень счастливы. Потому что у него был дар — дарить! Из будней делать праздники, причем органично, естественно. То есть обычный, будничный день не мог пройти просто так, обязательно должно было что-нибудь случиться. Вот даже такое: он не мог прийти домой, чего-нибудь не принеся. Это мог быть воздушный шарик, одна мандарина, одна конфета какая-нибудь — ну, что-нибудь! — ерунда, глупость, но что-то должно быть такое. И это делало день действительно праздничным. И потом, он тоже умел ценить всякие бытовые мелочи: выстиранную рубашку, жареную картошку, стакан чаю — любую мелочь принимать как подарок. От этого хотелось делать еще и еще. Это было приятно…
Бывает, люди расстаются насовсем и могут остаться друзьями. Бывает, что люди расстаются и — не расстаются. Я ничего не хочу говорить за Володю, потому что его нет, тем более что Володя не пускал к себе в душу. А за себя точно скажу: у меня не было ощущения расставания. Все равно у меня оставалось чувство:
Володя — это Володя, который был, есть и будет. И будет! И вдогонку, то есть в разных весях, в разных городах меня нагоняли его песни. Причем я к ним так же относилась: опять всякие «…с охотой распоряжусь субботою…» — все это было продолжением той «игровой» стороны наших отношений».
Только значительно позже Изольда Константиновна осознала, что судьба подарила ей встречу и любовь человека, чья популярность при жизни стала всенародной: «И однажды… В каком это было году? Были на гастролях в Новомосковске, было очень жаркое лето. Я подходила в дворцу, где мы гастролировали. Там была площадь, залитая асфальтом и солнцем. Было ощущение безлюдности и какого-то испепеляющего, безжизненного солнца. И вдруг из окна понеслись «Кони». И, стоя там, на раскаленной площади, я была ошеломлена. Я была потрясена, и вдруг поняла, что я очень вольно общалась с человеком, который был намного-намно-го-намного больше, чем я могла себе представить.
Я, как, наверное, и многие близкие люди, воспринимала его облегченно, потому что в нем было много, много юмора, много радости, невозможности обидеться. Он очень умел прощать… очень умел прощать! Причем по-настоящему. Прощать безоглядно. Великодушие в полном смысле. А это принималось за легкость какую-то…
Мы с Володей встречались через какие-то годы. Последняя наша встреча была в 1976-м году… На протяжении долгих лет, с 56-го по 76-й… я от Володи не слышала плохих слов о людях. Были другие разговоры — он с болью говорил о том, что уходят друзья: иногда ссорились как-то абсурдно, нелепо, из-за мелочей каких-нибудь… Но это была боль человеческая…»
Даже после расставания Владимир и Изольда сохранили хорошие дружеские отношения. Он всегда отзывался о ней как об интеллигентной, доброй женщине. Она во время приездов в Москву ходила на его спектакли в Театре на Таганке, бывала на концертах, открыв к этому моменту мир песен Высоцкого.
В последний год жизни Владимир Семенович не раз в своих выступлениях вспоминал юность, компанию на Большом Каретном. В фонограмме, датируемой 21 февраля 1980 г. (г. Долгопрудный), есть такие его слова:
— …Помню ли я свою первую любовь? Вы знаете, я всегда поначалу говорю — а сегодня как-то вот изменил правилу, и случился такой вопрос — я на вопросы из личной жизни не отвечаю… А по поводу первой любви — конечно, помню. Она же первая, как же можно забыть?! — возможно, что это сказано и об Изольде Высоцкой.
Вторая жена Владимира Высоцкого и мать его двух сыновей — Аркадия и Никиты — Людмила Владимировна Абрамова.
Познакомились они в 1961 году во время съемок фильма «713-й просит посадку». Высоцкий играл там американского моряка, Людмила — актрису. В то время она обучалась на третьем курсе ВГИКа, увлекалась философией, эстетикой, мечтала заняться режиссурой, была настолько красива, что однажды ее избрали «Мисс ВГИК».
