Летом этот залив очень спокойный. Его гладкая зеленоватая поверхность напоминает мне воду устья Темзы, какой она бывает в ранние утренние часы. Здесь самая северная точка нашей маленькой войны, если, конечно, мы не сойдем на берег, чтобы присоединиться к партизанам.
На нашу карту страшно взглянуть. Бравые ребята из штаба главнокомандующего Средиземноморского флота всю ее изрисовали минными полями. В небольших приложениях к специальному секретному изданию под названием "Вумфа" их карандашные записи информируют нас о нахождении обнаружителей подводных лодок и патрульных катеров. Здесь столько-то противолодочных судов, там столько-то самолетов. Эти парни, сидящие в Каире и Хайфе, вероятно, думают, что мы ведем невероятно тяжелую войну. Нам было неизвестно, откуда они берут свою информацию. Часть ее, разумеется, поступала от наших подводных лодок, и от нас в том числе. Мы, конечно, сталкивались с вражескими самолетами и патрульными катерами и слышали стук их обнаружителей, но обычно это происходило после того, как мы обнаруживали себя. Наш экипаж никогда не поддавался панике преждевременно и всегда надеялся на лучшее.
Итак, наша лодка идет на север по Салоникскому заливу, и, если верить информации штабистов, здесь нас на каждом шагу подстерегает опасность и неминуемая смерть. Однако после того как мы оглядываемся вокруг и видим эти пустынные берега и спокойное море, нам становится ясно, что более безопасное место трудно представить. Почему-то этот край земли никак не вяжется с войной.
Мы плывем вдоль восточного побережья. Знойное полуденное солнце припекает тощую землю. Небольшие рыболовные суда кажутся застывшими на неподвижной воде. Их мачты отбрасывают на ее поверхность длинные тени. Рыбаки забрасывают в море сети, им нужно как-то кормить свои семьи. Вахту несет наш приятель югослав. Это крупный бородатый мужчина, который относится к жизни с изрядной долей юмора. У него интересная биография. Кажется, он был командиром артиллерийской боевой части в испанских республиканских ВМС, представлял в Гамбурге какое-то правительство, командовал югославской подводной лодкой и много чем еще занимался. В настоящий момент это наш гость. Экипаж относится к нему с уважением и симпатией. Для вахтенного он выглядит очень оригинально: ботинки, белый свитер, два пистолета, большой нож, автомат и фотоаппарат. Его синие брюки подпоясаны старым галстуком учащегося Итонского колледжа и, как он утверждает, этот галстук был символом анархистов в некоторых районах Испании.
Тихий воскресный день. Из кают-компании слышно, как югослав периодически поднимает и опускает перископ, чтобы знать, что делается наверху. Нам понятен смысл его действий. Сперва он убедится, что поблизости нет самолетов, потом прибавит увеличение и будет внимательно оглядывать округу. Перед его взором предстанет залитый солнцем пейзаж. Впереди простирается широкое водное пространство, по которому можно добраться до Салоник. Именно с этой стороны, вероятно, следует ждать появления какой-нибудь цели. Он поворачивает перископ, и из горячей дымки медленно появляется восточный берег. С траверза этот берег довольно близко. На нем деревья, дорога, по которой едет машина, у самого края берега - рыболовные суда. Югослав с интересом следит за медленно двигающейся машиной. Возможно, в ней сидят какие-нибудь высокие немецкие чины. А может, сам Тито. Кто знает?
Внимательный взгляд югослава продолжает обследовать водную поверхность. Позади траверза совсем близко появляются рыболовные суда. На макушке черноволосого рыбака красуется ярко-синий берет. Другой, прислонившись к мачте, закуривает трубку. На лице нашего вахтенного появляется ухмылка. Ему тоже захотелось курить.
Гидрофонист, который до этого момента казался спящим, вдруг прижимает руками наушники и через некоторое время поворачивается и говорит:
- Прямо за кормой что-то есть. Похоже на высокооборотный бензиновый двигатель. Звуки очень слабые.
Вахтенный офицер резко поворачивается и всматривается в даль:
- Ничего там нет.
В этих водах двигатели вражеских судов можно было услышать за десять миль. Иногда небольшие дизельные рыболовные суда становились причиной переполоха. Однако на этот раз звук становится все громче. Командир идет на главный пост, внимательно смотрит в окуляр перископа и подтверждает, что ничего не видно. Любопытно. Мы внимательно следим за развитием событий. Через какое-то время командир снова смотрит в перископ и удовлетворенно кивает. Глядим на него с нетерпением. Его невозмутимое лицо начинает нас раздражать.
У гидрофониста очень взволнованный вид. Звук в его наушниках становится оглушительным. Командир быстро отдает приказ, и перископ резко опускается. До нас доносятся слова:
- Торпедный катер. Скорость тринадцать узлов. Должен пройти далеко от нас. Полагаю, одна из новых итальянских штуковин.
Звук резко усиливается и затихает. Напряжение спадает. Нас охватывает разочарование. Югослав что-то недовольно бурчит себе под нос. Очарование воскресного дня нарушено.
Спустя полчаса на фоне желтой береговой линии появляется мачта. Она принадлежит каику, медленно идущему на север с попутным ветерком. Мы слегка меняем курс и следуем за ним. Из дымки показалось еще несколько мачт и постепенно перед нами открывается замечательная картина. Впереди вход в небольшой пролив, соединяющий Салоникский залив с заливом Кассандра. Чуть севернее этого пролива небольшой причал и несколько складов. У причала стоят пять каиков.
Место уединенное. Отходящая от складов дорога исчезает среди кустарниковых зарослей. У дороги выстроились в ряд несколько грузовиков цвета хаки. Похоже, склады военные. Мы медленно приближаемся к берегу и всматриваемся внимательнее. Несколько моряков расхаживают взад и вперед под солнечными лучами. К причалу подходит еще один каик, матросы ловко убирают паруса и швартуют судно. Закончив, дружно выходят на берег. Вокруг тишина и покой.
- В секретном издании есть что-нибудь об этом? - спрашивает командир.
Мы листаем "Вумфу". Вот оно. Эксперты информируют нас, что на восточном побережье Салоникского залива есть порт под названием Новая Плайя, где крупные суда загружают фосфаты. С удивлением смотрим на маленький причал и стоящие каики. Его на карте нет. Не отмечены на ней и некоторые другие встретившиеся нам места стоянки судов. В какой-то степени мы чувствуем себя первооткрывателями.
Даже тщательно разработанная операция может провалиться. Наша атака на этот таинственный порт закончилась неудачей. Помня о том, какая паника началась в порту Кастро после взрывов двух наших торпед, мы решили действовать по той же схеме. Трудность заключалась в том, что причал был сделан из деревянных столбов. Командир считал, что если лодка станет под острым углом к этим столбам, то вероятность промаха будет очень маленькой. Торпеда в любом случае взорвется после попадания в берег, уничтожит наземную часть причальных сооружений, отрезав экипажи от судов, и, если повезет, разрушит склады. Можно даже торпедировать грузовики.
