Но концерты не приносили Голицыну ожидаемого дохода, долги не уменьшались, издержки возрастали. Творческий успех обернулся князю сплошными убытками. Вскоре ему пришлось расстаться со слугами, которые думали, выезжая с хозяином в Лондон, что будут здесь жить лучше, чем в России. На поверку все оказалось наоборот, и из-за этого они выдвинули Голицыну ряд требований при своем увольнении. Юрий Николаевич к разбирательству с дворовыми людьми привлек даже Герцена, который впоследствии этот эпизод отразил в своих записках. Голицын перестал пользоваться экипажем, стал ездить на общественном транспорте, а потом и вовсе ходить пешком из-за отсутствия средств к содержанию.
В конце концов его все-таки посадили в лондонскую тюрьму за долги. Тучкова-Огарева писала: «…так как он обязался по контракту дирижировать оркестром в Креморн-Гардене, то из тюрьмы его возили туда с полицейским и тем же порядком обратно в тюрьму. Русские, навещавшие князя, рассказывали, что к нему приезжал зять… и предлагал уплатить все его долги, кажется двести тысяч франков, с одним условием: возвратиться тотчас в свою семью, в Россию». Но Голицын категорически отказался от заманчивого предложения родственника и остался в Лондоне.
Светлые дела и помыслы Г. Благосветлова и Н. Шелгунова
Известный журналист, сын полкового священника Благосветлов Григорий Евламйиевич приехал в Лондон в 1857 году. Выпускник саратовской семинарии и юридического факультета Петербургского университета, преподаватель Пажеского корпуса и Павловского института, Благосветлов на родине был заподозрен в неблагонадежности. Преследования со стороны Третьего отделения царской охранки вынудили Григория Евлампиевича отказаться от преподавательской работы и покинуть Россию.
В Лондоне Благосветлов сблизился с А.И. Герценом, жил в его доме, учил детей Тучковой-Огаревой. Наталия Алексеевна писала, что Григорий Евлампиевич был «средних лет, по-видимому, добрый, честный человек, но такой молчаливый, что я не слыхала, для какой цели он пробыл довольно долго в Лондоне, — помнится, года два. Он занимался переводами, за которые Герцен платил ему; кроме того, давал уроки русского языка старшей дочери Герцена, за что тоже получал вознаграждение. Вспоминаю теперь, что он изучил в это время английский язык и перевел с английского «Записки Екатерины Романовны Дашковой», которые состояли из двух больших томов и представляли необыкновенный интерес; я читала их с увлечением по-английски».
Из Англии Благосветлов переехал в Париж, где посещал лекции в Сорбонне. На парижский период его жизни пришлось начало сотрудничества Благосветлова в журнале «Русское слово», который вскоре, благодаря усилиям Григория Евлампиевича, по популярности стал подобен «Современнику». В идейном плане исповедовавший формулу «свободный человек в свободном обществе», Благосветлов, по словам Н.В. Шелгунова, был «чистым продуктом» своей эпохи.
Писатель Николай Васильевич Шелгунов тесно сотрудничал с «Русским словом». Он дружил с Н.Г. Чернышевским и М.Л. Михайловым, а с последним, примерно в одно время с Благосветловым, навестил А.И. Герцена в Лондоне. Николай Васильевич был яростным поборником идеи освобождения русского крестьянства, входил в «Русский центральный комитет», находившийся в Петербурге. Публицистическую деятельность Шелгунов начал в журнале «Современник», где появилась его статья о положении рабочего класса Англии и Франции.
Славный человек С.П. Боткин
Он был знаком с Герценом со времен московского философского кружка, члены которого собирались в доме Боткиных в 50-х годах XIX века. Сергей Петрович Боткин родился в Москве в купеческой семье в 1832 году. В юности он познакомился с взглядами Н.В. Станкевича, А.И. Герцена, В.Г. Белинского.
В 1855 году Боткин окончил медицинский факультет Московского университета. С отрядом прославленного русского хирурга Н.И. Пирогова принимал участие в Крымской кампании, исполняя обязанности ординатора Симферопольского военного госпиталя. После Крымской войны Сергей Петрович находился в заграничной командировке. В 1860 году он вернулся на родину, защитил в Петербурге в Медикохирургической академии докторскую диссертацию.
С.П. Боткин
Бывая в Лондоне, Боткин неоднократно посещал Герцена. Тучкова-Огарева писала: «…приезжал Сергей Петрович Боткин с его первой женой…
Сергей Петрович желал видеть Герцена по преданию московского кружка, и хотя был в то время весьма застенчив, однако был и тогда очень симпатичен. Он много рассказывал Герцену о Пирогове, о Крымской войне, о баснословных злоупотреблениях, о краже, простиравшейся до корпии, которую продавали тайно французам и англичанам. Сергей Петрович произвел на Герцена славное впечатление».
Герцен высоко ценил Боткина и радовался его достижениям на медицинском поприще. Тучкова-Огарева вспоминала: «Александр Иванович следил с гордостью и любовью за его успехами и не ошибся в своих ожиданиях. Несмотря на то, что Герцен и Боткин подолгу не видались, отношения их не охладились. Сопровождая больную императрицу, Боткин давал знать Герцену о своем прибытии на Запад, даже сообщал ему, как распределено его пребывание за границей». Последний раз они виделись в Париже в конце 1869 года перед началом болезни старшей дочери Герцена.
Н.А. Тучковой-Огаревой запомнился один любопытный рассказ Сергея Петровича о положении дел в России того времени: «Боткин жаловался, что, несмотря на свое твердое, упроченное положение, ему ужасно трудно доставлять места или определять молодых русских медиков, хотя бы они были вполне достойны, потому что везде, как муравьи, проникают немцы, поддерживают друг друга и вытесняют русских. Ненавидя Россию, они питаются ею, как пиявки человеческою кровью…»
Братья Серно-Соловьевичи
В лондонском доме Герцена в Park-house побывали и братья-революционеры Серно-Соловьевичи. Младший из братьев Александр Александрович очень понравился Герцену и всем его домочадцам. Александр Серно-Соловьевич родился в 1838 году в семье чиновника. После окончания Александровского лицея он активно занялся революционной деятельностью ив 1861 году вошел в состав руководства радикально настроенной организации «Земля и воля».
Год спустя его приговорили к вечному изгнанию по «процессу 32-х», и он вынужден был уехать за границу. По своим идейным убеждениям Александр Александрович придерживался взглядов левого крыла русской революционной эмиграции. Он был инициатором и непосредственным участником издания первого собрания сочинений Николая Чернышевского. В 1867 году Александр стал членом Женевской секции Первого Интернационала. Но спустя два года, в возрасте тридцати одного года, он, неизлечимо больной, покончил жизнь самоубийством.
