для нее – женщины, у которой были самые громкие, яркие титулы из всех возможных. Когда я услышал об этом, то сделал все, чтобы это дошло до главы государства и чтобы Марина Тимофеевна упокоилась там, где ей и полагается. После ее похорон я вел прощальную церемонию в Большом театре, и в этот же день у меня был спектакль. Я потом сидел и думал: «Господи, ведь Марина Тимофеевна столько раз сказала, что я буду ее хоронить». Меня тогда потрясла Татьяна Анатольевна Тарасова, которая была одной из учениц Марины Тимофеевны в ГИТИСе. Она пришла на церемонию прощания, потом позвонила мне и сказала: «Колечка, если бы я могла подняться с колен, я бы встала перед тобой на колени, ведь то, что ты сделал, достойно настоящего ученика».
Удивительно, но первый спектакль, который я увидел совсем ребенком в Тбилиси, был балет «Жизель», я тогда очень полюбил этот жанр. И самой любимой балериной с детства была Надежда Павлова. Когда я уже пришел в Большой театр, Надежда Васильевна еще танцевала, мы пересекались с ней в каких-то спектаклях, поэтому, когда возник вопрос о том, чтобы мне приготовить партию Альберта в балете «Жизель», я сказал: «Хочу танцевать с Павловой». Дирекция была уверена, что она не согласится, а я ответил, что это моя забота. Подошел к Надежде Васильевне, которая знала, как я ее обожал, и сказал ей: «Надежда Васильевна, мне бы хотелось, чтобы вы были моей первой Жизелью». Она согласилась, и 22 мая, в день Святого Николая 1997 года, был мой первый спектакль в балете «Жизель» с самой любимой балериной Большого театра.
Я стал одним из самых успешных и обласканных зрителями артистов своего поколения. В 2003 году я получил травму колена. Но это бывает у всех танцовщиков в возрасте около 30 лет, просто многие после этого не возвращаются на сцену, а я вернулся. Выяснилось, что у меня была перетерта связка. Ее отсутствие всегда вызывает у людей страдание, я же ничего не чувствовал из-за высокого болевого порога и, как оказалось, жил без нее полтора года. Если бы я случайно не поскользнулся на сцене Парижской оперы, я бы так и не узнал, что у меня нет связки. После падения я сам вставил себе сустав, доктора очень удивлялись, как у меня это получилось. Затем последовало десять операций. Но самое сложное и болезненное началось, когда я находился в восстановительном центре и надо было начинать бегать, а мышц на одной ноге еще недостаточно. Я тогда вспомнил мою любимую сказку «Русалочка», момент, когда ведьма говорит ей, что каждый шаг будет ощущаться, словно тысячи кинжалов вонзаются в ногу. Это мне надо было пережить. Когда меня выписывали, доктор сказал, что я никогда не буду ходить ровно. Я не читаю газеты, не слушаю глупости, если не хочу, меня это всегда спасает. Все стало хорошо. Мы очень дружили с Виталием Яковлевичем Вульфом после моего возвращения с лечения, он ко мне относился с большой нежностью. Однажды он пригласил меня в Большой зал консерватории на фортепианный концерт Прокофьева. Пока мы туда шли, на глаза попалась статья, где было написано о годовщине со дня смерти Гийома Депардье, сына Жерара Депардье. С Гийомом я лежал после своей травмы в одной палате, у него был такой же диагноз. К сожалению, в его жизни все было по-другому, ему потихоньку отрезали ногу, началась гангрена, но его не смогли спасти, я об этом не знал. И когда мы с Виталием Яковлевичем сидели в Большом зале консерватории, играла трагическая музыка Прокофьева, в памяти всплыла эта информация о годовщине смерти, я провел параллель, и у меня полились слезы от ужаса, потому что я знал Гийома и видел его болезнь. Виталий Яковлевич ко мне повернулся и спросил: «Коленька, что случилось?» Стал ему рассказывать все это, а он сказал: «Ты не знал?» А мне в голову это не пришло, потому что у меня была цель: на сцену, Большой театр, все будет хорошо.
Я пообещал своему педагогу Петру Антоновичу Пестову, когда оканчивал танцевальное училище 5 июня 1992 года, что протанцую 21 год. Он мне сказал: «Цискаридзочка, у тебя такая уникальная природа, что она актуальна, только пока будет свежей. Как только начнется увядание, это уже ерунда. Уходи, не мучь зрителя». Видел многих артистов, которые зрителя мучают, мне никогда не хотелось так. Однажды, танцуя балет «Жизель», понял, что к домику Жизели в начале спектакля я не бегу, как это должен делать Альберт, а быстро иду, потому что экономлю силы. Тогда и понял: «О-о, все». Закончился спектакль, посчитал, сколько еще смогу имитировать юность, оказалось, что осталось чуть-чуть. Затем пришел к министру культуры, тогда это был господин Авдеев, и сказал: «Вот число, когда я закончу, больше танцевать не буду, предупреждаю вас, у меня есть образование. Пожалуйста, найдите мне применение». Так и получилось, что мой последний спектакль в качестве премьера Большого театра был 5 июня 2013 года – ровно через 21 год после того, как я дал обещание. Вот так совпало. Меня никто не заставлял.
Мои любимые строки у Оскара Уайльда: «В жизни возможны только две трагедии: первая – не получить то, о чём мечтаешь, вторая – получить». Я всегда за то, чтобы мечта исполнялась. Возможно, она принесет разочарование, а может быть, и нет, но у тебя не останется досады от того, что это не сбылось. У меня еще много всего впереди. Себе, вышедшему на сцену первый раз 25 апреля 1985 года, я бы не написал, а лишний раз повторил, что надо верить в свое предназначение, никогда не сомневаться в нем. Мне очень часто мешало сомнение. В советском мультике «Капитан Врунгель» была фраза: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Моя фамилия переводится как «первая звезда», зовут меня «победитель народов, маленькая победа», отчество тоже с победой связано. Был у меня шанс другой? Нет.
Анастасия Макеева
Удержать любовь
Анастасия Макеева – звезда фильма «Анна Каренина» и сериала «Хозяйка моей судьбы», на ее счету уже больше сорока фильмов. Королева мюзиклов, победительница многих конкурсов красоты, но личная жизнь Макеевой складывается совсем не так, как у красавиц в фильмах со счастливым концом. Она пережила смерть своего любимого и единственного брата, ему было всего 27. У нее было несколько браков. После первого ее бывший муж, актер Петр Кислов, во всеуслышание заявил, что был счастлив развестись. Про второго – Алексея Макарова – она уже сама говорила, что тот поднял на нее руку. А
