Королева позвонила. Дверь открылась и на пороге появился мой друг Мунчи собственной персоной. Мы поздоровались очень сердечно, а Королева радостно наблюдала за нашей беседой.
К моменту, когда завтрак был уже подан, я чувствовал себя уже совершенно свободно и был в состоянии ответить на все вопросы о политическом положении в Южной Америке, Японии и Китае.
Британский народ имел полное основание гордиться этой необычайной женщиной. Сидя за письменным столом в Лондоне, королева внимательно наблюдала за изменчивой картиной жизни в далеких странах, и её меткие замечания свидетельствовали о её остром, разборчивом уме и тонком понимании действительности.
За столом присутствовали лишь ближайшие родственники королевской семьи и между ними принц Уэльский с супругой (будущий король Эдуард VII и королева Александра). Принцесса горячо любила свою сестру Государыню Императрицу Марию Федоровну, и её присутствие и личное обаяние действовали на меня ободряюще. Она была глуховата, и я должен был повышать голос, отвечая на её вопросы относительно Императрицы, племянников и племянниц.
Я взглянул в сторону Королевы, чтобы убедиться не мешаю ли я ей своим громким голосом. Но она ободряющее кивнула мне головой: все делали точно так же, когда, разговаривали с красивой принцессой Уэльской, и громче всех кричал при этом её собственный супруг — Эдуард. Если бы кто-либо посторонний вошел в столовую, в которой происходил высочайший завтрак, он мог бы подумать, что происходила пренеприятная семейная сцена.
Два дня спустя меня опять пригласили на семейный обед. С каждым днем Королева оказывала мне все более и более внимания. (Я встречался с Королевой Викторией и потом, но встречи наши происходили в отеле Симье в Ницце, где Королева проводила обычно каждую весну).
Для морского волка, проведшего почти три года в дальнем плавании, светские обязанности, выпавшие на мою долю в Лондоне, были, пожалуй, чересчур сложными.
Приветствие Государя Императора должно было быть передано мною всем членам английской королевской семьи, что влекло за собою участие в целом ряде завтраков, чаев и обедов. Я возобновил мое знакомство с герцогом Эдинбургском-Саксен-Кобург-Готским, которого я встретил в Москве на коронации 1883 г. Он был женат на моей двоюродной сестре Великой Княгине Марии Александровне, дочери Императора Александра II. Хоть их четыре дочери и были ещё очень молоды, но все они выказывали признаки их поразительной будущей красоты.
Самый строгий судья женской красоты затруднился бы, отдать ли пальму первенства Мисси — ныне вдовствующей Королеве румынской Мари, Дэки — Великой Княгине Виктории Федоровне, супруге Великого Князя Кирилла Владимировича, Сандре — Принцессе Александре Гогенлоэ-Лангенбург, или же Бэби — Инфанте Испанской Беатрисе.
* * *
В Лондоне я познакомился с мистером Б., одним из последних представителей исчезнувшей теперь породы эксцентричных американских миллионеров. Он жил на борту собственной океанской яхты «Лэди Торфрида», которая стояла на якоре невдалеке от Лондона.
Эта яхта была действительно его постоянным местожительством, так как он не покидал её уже в течение 15 лет, проводя в одной и той же гавани от трех до пяти лет подряд. Он никогда не сходил на берег и почти никого не принимал. Русский морской агент в Лондоне очень сомневался, удастся ли мне столковаться с мистером Б. Он полагал, что мое намерение приобрести «Лэди Торфиду» приведет американца в такую ярость, что он ответит мне отборной руганью. Однако, я решил попытать счастья и попросил мистера Б., чтобы он меня принял.
Я нашел Б. на юте яхты в обществе значительного количества всевозможных бутылок. Он был раздражен и ворчал. Мое намерение приобрести его яхту не вызывало в нем никакого сочувствия. Я объяснил ему, что хотел бы ещё раз посетить наиболее привлекательные места на востоке, путешествуя совершенно свободно, т. е. не будучи связан расписанием пароходных рейсов. Но, в виду того, что я собираюсь отправиться в путешествие уже следующей весной, я не имею времени заказать себе яхту.
— Что же вы хотите, чтобы я делал, пока вы будете дьявольски хорошо проводить ваше время? — раздраженно крикнул он. — Уж не думаете ли вы, что я буду спать на набережной? Или же, быть может, вы прикажете мне залезть в вонючий отель, полный людской рухляди и отвратительного шума?
Вовсе нет. Мысль превратить мистера Б. в скитальца по земле — никогда не приходила мне в голову.
Я просто полагал, что он согласится продать мне «Лэди Торфриду» и купить себе подобную же яхту, только значительно большего тоннажа. Мои агенты к его услугам.
— Кто из нас двух богаче? — спросил он: — я или же вы? Чорт возьми, та, старая яхта для вас слишком велика, а для меня моя яхта, по вашему, мала, и я из-за ваших фантазий должен пожертвовать моим благородным судном!
— Видите ли, — скромно оказал я: — человек вашего калибра должен обладать большей яхтой, чем «Лэди Торфрида».
Он насмешливо улыбнулся и сказал что-то в том смысле, что это соображение для него малоубедительно. Я продолжал настаивать. По-видимому, этот двухчасовой спор утомил его, потому что он заявил, что должен хорошенько над этим делом подумать. Затем он предложил мне у него погостить.
— Вы, я и эти бутылки, — и он сделал многозначительный жест в сторону стола…
В пять часов утра, в следующий понедельник, когда мы оба еле держались на ногах, между нами был подписан контракт, согласно которому я становился полновластным владельцем «Лэди Торфриды», а мистер Б. обязался перевезти свой винный погреб на другое судно.
— Только помните, — добавил он, грозя пальцем, — сделка будет действительной лишь в том случае если вы пришвартуете мою новую яхту так близко к борту «Лэди Торфриды», что мне не понадобится спускать шлюпку на воду. И ещё одно условие: вы не имеете права называть её впредь именем «Лэди Торфриды». Лэди остается со мною. Вы должны дать ей другое имя.
Я с готовностью согласился.
— Я решил назвать мою яхту именем Тамары.
— Кто это такая?
— Тамара — это грузинская царица, которая имела обыкновение сбрасывать своих любовников с высоты дворцовой башни после первой же ночи.
— Милая дама? Вы её знали лично?
— К сожалению, нет. Она умерла очень давно.
— Они все слишком рано умирают, — сказал мистер Б. и откупорил новую бутылку шампанского.
В бытность мою в Лондоне несколько лет тому назад, мне попалась на глаза в Таймс короткая заметка, которая сообщала о внезапной кончине мистера Б. на борту собственной яхты, которая по обыкновенно стояла на Темзе.
