Течение севернее берегов Аляски и Сибири, проходящее дальше где-то между полюсом и Землей Франца-Иосифа к берегам Гренландии, действительно существует. Доказательства? Прежде всего — дрейф попавшей в это течение «Жаннетты» и ее остатков. Затем — плавник, выносимый сибирскими реками в океан. Течение постоянно приносит его на льдинах к гренландским берегам. А найденная гренландскими эскимосами метательная дощечка! Такие дощечки употребляют только жители Аляски. А находки микроскопических сибирских растений и животных в иле на льдинах, принесенных к Гренландии!
Но раз существует мощное течение от берегов Сибири в сторону Гренландии, проходящее, по-видимому, вблизи Северного полюса, то почему бы не воспользоваться им? Пусть оно пронесет горстку людей через те области, достичь — которых еще никому не удавалось.
И дальше. Нансен рассказал, как будет организована его необычная экспедиция. Он намерен отправиться на небольшом судне, может быть самом крепком из всех, которые до сих пор строились. Корпус у судна — овальный, напоминающий половину расколотого кокосового ореха. Такой корабль — плохой ходок в море, и его пассажиры, страдающие морской болезнью, даже в небольшой шторм будут платить щедрую дань морской богине. Но главное назначение судна — не в плавании по открытому морю и не в пробивании дороги среди плавающих льдов.
С запасом продовольствия на несколько лет и надежной командой оно пройдет к берегам Сибири, точнее — к Новосибирским островам, и повернет там на север. Кораблю не нужно избегать дрейфующих льдов, этой грозы мореплавателей, — напротив, он заберется в их гущу. В удобном месте судно надолго вмерзнет в лед. В тех водах проходит течение в сторону полюса. Корабль превратится в дом, уносимый вместе со льдами. Ему не страшны самые сильные сжатия — необычная форма корпуса рассчитана на то, чтобы льды, напирая на судно, выталкивали, выдавливали его вверх.
— Продвигаясь вместе с течением, — продолжал Нансен, — корабль и его обитатели проникнут близко к полюсу. Надо ли говорить, что никакая санная экспедиция никогда не имела и не может иметь таких удобств для научной работы, какие будут у команды корабля-лаборатории, корабля-дома.
Пройдет, вероятно, три года, прежде чем льды вынесут судно к Гренландии, в более теплые воды, где оно освободится из плена и вернется на родину. Но провианта надо взять на пять лет. Если, несмотря на свою необычную форму, корабль все же будет раздавлен, то его команда, высадившись на лед, будет продолжать дрейф к берегам Гренландии до тех пор, пока не представится возможность воспользоваться санями и лодками для высадки на остров.
Возможно, что течение не идет прямо через полюс. Корабль может пронести в стороне от него. Если расстояние будет далеким, то неблагоразумно и опасно оставлять судно, чтобы идти к полюсу по дрейфующему льду.
— Но мы, — заключил Нансен, — отправляемся, не для того, чтобы найти математическую точку северного конца земной оси. Достижение этой точки само по себе малоценно. Мы отправляемся для исследования обширной неведомой части земного шара, окружающей полюс. Научный интерес этих наблюдений не уменьшится от того, пройдет ли наш путь через самый полюс или же на некотором расстоянии от него. И я надеюсь, джентльмены, что, когда на далеком Севере нас будет окружать торжественная тишина полярной ночи, вы иногда вспомните нас добрый словом.
Раздались аплодисменты. То, что сказал Нансен, звучало необычно, спорно, нарушало традиции полярных исследований, но трудно было не преклоняться перед мужеством норвежца: он снова готовился сжечь за собой мосты. Ученых подкупало и то, что, в отличие от многих, Нансен не стремился непременно достигнуть полюса. Норвежец был готов принести честолюбие в жертву интересам науки — ученый побеждал в нем спортсмена. Но все же план Нансена был открытым вызовом, брошенным людям, поседевшим в боях с арктическими льдами. Первым иа кафедру поднялся адмирал сэр Леопольд Мак-Клинток — участник поисков трагически исчезнувшей экспедиции Франклина.
— Я считаю себя вправе сказать, что это самый дерзновенный план из всех когда-либо доложенных Королевскому географическому обществу, — промолвил он.
Однако адмирал добавил, что сильно сомневается в возможности осуществления такого плана и не льстит себя надеждой, что корабль, отданный во власть полярных льдов, может благополучно вернуться назад.
Адмирала сэра Джорджа Нэрса, объявившего некогда о недоступности Северного полюса, покинула его обычная сдержанность. В начале речи он с раздражением напомнил, что благоразумные полярные исследователи всегда оставляют себе удобный и безопасный путь отступлению. Господни Нансен хочет пренебречь этим. Оп возлагает наивные надежды на свое необыкновенное судно. Однако история еще не знает случая, чтобы кораблю, затертому многолетним льдом, удалось высвободиться.
Сэр Аллен Юнг предостерег Нансена: а что, если возле полюса суша? Натолкнувшись на нее, корабль прочно засядет там, и тогда…
Лишь немногие географы, и то с оговорками, высказались в пользу плана Нансена. Однако они не имели такого веса, как Мак-Клинток и Нэрс.
Заседание затянулось до поздней ночи. Кучера у подъезда успели выспаться. Но никто не покидал зала, ожидая, что скажет Нансен.
Наконец ему дали слово. Он поблагодарил за отдельные ценные советы, однако не согласился со своими противниками в главном. Норвежец сказал, что относительно пути отступления с давних пор придерживается иной точки зрения, чем адмирал Нэрс. Пусть его уважаемые оппоненты не обижаются, но он не услышал здесь возражении, которые были бы достаточно сильны для того, чтобы изменить его план.
Нансен возвращался в гостиницу пешком по ночному Лондону. Да, старое сопротивлялось! Так было и перед Гренландией. Он не испытывал разочарования. Напротив! В зале собрались главные противники его идеи — и что же?
Речь, в сущности, шла все о той же пресловутой «линии отступления». Сегодня его противники выражались гораздо сдержаннее, чем американский генерал Грили, начальник одной из самых неудачных экспедиций в Арктику. Грили всюду писал, что считает почти невероятной, немыслимой поддержку или даже сочувствие плану Нансена, потому что он грозит страданиями и смертью участникам экспедиции. Грили сомневался во всем — в том, что вблизи полюса льды, а не земля, в том, что можно построить такое судно, которое нужно для экспедиции, и даже в том, что вещи, вынесенные к берегам Гренландии, действительно были остатками несчастной «Жаннетты». Проект Нансена Грили назвал «бессмысленным проектом самоубийства». Это выражение не раз повторялось в тех двухстах с лишним статьях, где на разных языках критиковался план дрейфа.
