Упоминающийся в записках полковник Михаил Прудников в годы войны командовал диверсионно-партизанским соединением «Неуловимые», за что в 1943 г. был удостоен звания Героя Советскою Союза. Затем долгие годы служил в диверсионном отделе внешней разведки.
Уже 8 ноября 1956 г новым министром общественной безопасности ВНР Ф. Мюннихом был подписан приказ об образовании во всех органах полиции политических отделов, которым, по сути, была придана роль прежних структур госбезопасности. На этом настаивал И. Серов, отмечавший, что сотрудники венгерской госбезопасности выполняют «положительную работу в деле изъятия контрреволюционных мятежников» и должны заниматься ей до тех пор, пока лица, «представляющие опасность для нынешнего правительства», не будут изолированы. (Венгерские события 1956 года глазами КГБ и МВД СССР М.: Объединенная редакция МВД РФ, 2009. С. 56).
Указ ПВС СССР от 18 декабря 1956 г.
Именно А. Микоян от имени Президиума ЦК КПСС участвовал в Пленуме ЦК ВПТ 18 июля 1956 г., на котором снимали М. Ракоши и избирали вместо него Э. Герё. Вплоть до начала ноября 1956 г. Микоян продолжал настаивать на возможности мирного разрешения ситуации, доверяя И. Надю.
И. Надь был повешен 16 июня 1958 г. по обвинению в государственной измене, т. е. спустя почти 1,5 года после восстания. Суд над ним несколько раз откладывался (настаивала Москва), но в итоге Янош Кадар сумел-таки убедить Хрущева в необходимости казни. Современные историки солидарны с оценкой Серова: новому венгерскому лидеру было необходимо избавиться от Надя. В результате Я. Кадар будет править республикой рекордный срок — 32 года.
Владимир Вертипорох возглавлял 13-й диверсионный отдел ПГУ КГБ, Александр Коротков был зам. начальника внешней разведки и его куратором. В американском посольстве кардиналу Й. Миндсенти придется провести 15 лет. Только в 1971 г., после долгих переговоров с папой римским, ему наконец разрешат покинуть Венгрию и переехать в Австрию.
Кстати, судя по составу оперативной группы, сопровождавшей Серова в Венгрии, приоритетным направлением КГБ в тот момент явилась как организация диверсий, так и работа с нелегалами. Помимо упомянутых генерал-майора А. Короткова и полковника В. Вертипороха в Будапешт вылетал и начальник управления «С» ПГУ КГБ (нелегальная разведка) генерал-майор Алексей Крохин.
Серов находился в Финляндии для подготовки официального визига Хрущева и Булганина 1–3 июня 1957 г.
К 1957 г. отношения между СССР и Финляндией, еще недавно воевавших друг с другом, стали особенно тесными. На официальном уровне был признан взаимный нейтралитет. Началось активное экономическое сотрудничество. В ходе визита Хрущева и Булганина в Финляндию 6-13 июня 1957 г. стороны договорились о совместном строительстве сталеплавильного завода в г. Раахе и горнодобывающего центра в г. Костомукша. Кроме того, СССР предоставил Финляндии заем на 0,5 млрд руб. под низкие проценты. Можно сказать, что из всех европейских соседей эта страна была наиболее лояльна к Москве, за что ей, собственно, и платили.
Серов ошибается: У. Кекконен поступил на военную службу лишь в 1917 г., когда Финляндия уже вышла из состава России, и в Сибири не бывал.
Этот поход с финским президентом в баню вскоре будет поставлен Хрущеву в вину. Уже 2 недели спустя, выступая с обвинительной речью на июньском Пленуме ЦК КПСС, Молотов приведет пример с сауной в череде других несуразностей и выходок Хрущева, позорящих-де страну; зато Булганина — напротив, похвалил за то, что тот отказался раздеваться перед капиталистом. Выступивший в ответ Серов заверил делегатов, что никакой дискредитации не произошло: то был «традиционный финский обряд», и даже члены правительства проводят заседания в сауне — «сидят голые в бане и обсуждают вопросы». (Исторический архив. 1993. № 4. С. 7–8).
Отголосок той ссоры с Булганиным недвусмысленно читается в записке Серова Хрущеву, направленной 22 июня 1957 г., где он подробно отчитывается о переписке КГБ «с инстанциями» с момента создания ведомства в марте 1954-го до 20 июня 1957-го. За 3 года Хрущеву было направлено 2508 телеграмм из резидентур ПГУ КГБ в капиталистических странах, в Совмин (Маленкову, затем Булганину) — 2316. По другим вопросам оперативной работы в ЦК КПСС ушло 4504 документа, в Совмин — 1750. (Лубянка: ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917–1991. Справочник. М.: Демократия, 2003. С. 687–688).
Нет сомнений, что вспышка гнева Николая Булганина была обращена в первую очередь не к Серову, а к Хрущеву. К этому моменту накал страстей в отношениях «стариков» достиг апогея. Больше всего от Хрущева доставалось как раз Булганину, сменившему в 1955 г. Маленкова на посту премьер-министра. Этому особенно способствовала череда иностранных визитов, где формально первым лицом выступал Булганин: Серов воспроизводит эту хрущевскую ревность очень детально и ярко.
Именно маршал Булганин окажется одним из главных катализаторов «антипартийного заговора», который случится сразу после описываемых событий. (Из Финляндии они вернулись 13 июня, а заседание Президиума ЦК, где Хрущева попытались сместить, прошло 18 июня). Последней каплей стал инцидент на свадьбе у сына Булганина. Когда счастливый отец произносил тост, Хрущев начал его перебивать, подтрунивая, потешаясь. В ответ Булганин взорвался, они наговорили друг другу кучу гадостей. (Представляю себе оторопь гостей и особенно — молодоженов!).
18 июня 1957 г. на заседании Президиума ЦК Хрущеву было предъявлено обвинение в узурпировании власти, волюнтаризме, системных ошибках. Большинством голосов он был снят с должности 1-го секретаря ЦК КПСС, но сумел убедить «коллег» продолжить обсуждение вопроса. Полученная передышка помогла Хрущеву собраться с силами и нанести ответный удар. Эти события вошли в историю как «заговор антипартийной группы» Молотова-Маленкова-Кагановича-Шепилова.
Комендатура Кремля входила в структуру КГБ на правах самостоятельного управления. Также Серову подчинялись и сотрудники личной охраны («прикрепленные») членов Президиума — офицеры знаменитой «девятки», 9-го управления КГБ при СМ СССР.
