Вина всех обвиняемых была доказана в ходе процесса. Они получили по заслугам – наказаны в виде различных сроков лишения свободы. К исключительной мере наказания, правда, не приговорили никого.
Отходчива русская душа!
Даже только читая строчки о фактах бесчеловечного обращения с «бревнами», делается жутко, не говоря о тех, кто видел результаты работы конвейера смерти под названием «отряд № 731».
Но жуткость заключается еще и в другом взгляде на эти преступления: многие сотрудники отряда несколько позднее, избежав ареста, получили ученые степени и общественное признание. К сожалению, не были задержаны и глава отряда № 731 Сиро Исси и ряд других международных палачей. Американские власти не призвали этих преступников к ответу, потому что информация о японских экспериментах в области бактериологического оружия представляла большую ценность для программы США по его разработке.
План «молниеносной войны» Японии против СССР под таким названием не был одномоментным актом, он созревал постепенно в недрах кабинета министров, генералитета императорской армии и ее генерального штаба, а также главного морского штаба и сотрудников внешней разведки. То, что Япония готовилась к полномасштабному нападению на Приморье, Северный Сахалин и близлежащие земли Сибири, было правдой, которую подтвердил Международный военный трибунал в Нюрнберге. Подтвердило данные намерения и руководство поверженной в 1945 году Страны восходящего солнца.
Тщательно разработанный и начавший постепенно осуществляться с 1940 года план агрессии против Советского Союза под кодовым названием «Кантокуэн» или «Особые маневры Квантунской армии» некоторые наши либеральные историки и журналисты называют чисто оборонительным. Но это не так. Как говорится, всяк молодец на свой образец. Но таких, как они, – пучок на пятачок, и то лишь в базарный день.
Стоит ознакомиться даже с малой толикой открытой архивной литературы, чтобы понять: Япония капитально готовилась к нападению на СССР для решения так называемой «проблемы Севера».
Проба, прощупывание наших сил на Дальнем Востоке происходило начиная с начала ХХ века. Наиболее свежими эпизодами в предвоенные годы были уже упоминаемые выше события на озере Хасан и у реки Халхин-Гол. Здесь японские милитаристы хотя и потерпели поражение, однако поняли, что сражаться с Россией они способны. Нужны соответствующая подготовка и накопление сил в приграничье в соответствующих военно-политических условиях.
Этот план они еще образно называли «момент спелой хурмы», которая должна «упасть к ногам». Под такой образностью самураи понимали, что нападение следует провести тогда, когда Советский Союз «созреет» как страна, не способная к сопротивлению. Сезон такого созревания указывался – зима 1941 года, при условиях, когда германские войска захватят Москву.
Но политики поправили генералов, вспоминая страшные зимы периода участия японцев во время Гражданской войны после высадки их во Владивостоке, когда не только пули и осколки выкашивали теплолюбивых азиатов, но тысячи гибли от обморожений.
Уже упоминаемое выше императорское совещание, проведенное 2 июля 1941 года, показало, что Япония окончательно приняла курс на кардинальное решение проблемы «больших северных территорий», не идущих ни в какое сравнение с сегодняшними «северными» требованиями.
Японцам снились просторы Приамурья, Приморья, южные пространства Восточной Сибири и, конечно, территория северного Сахалина.
По свидетельству бывшего премьер-министра и начальника генштаба японской армии Хидэки Тодзио, повешенного 21 декабря 1948 года в токийской тюрьме Сугамо за преступления против человечности, «Япония намеревалась вступить в войну против СССР тогда, когда в результате германского нападения будет полностью подорвана военная мощь СССР и тем самим максимально облегчена задача захвата Японией Советского Дальнего Востока».
Значит, выжидали самураи удобного момента. Японцам нужно было только поражение Красной Армии в битве за Москву.
Внешнеполитические ведомства, особенно МИД и военная разведка, развернули беспрецедентную активность по сбору данных о состоянии боеготовности Красной Армии и объективных известей с полей сражений.
Германский посол в Японии Отт в шифрованной телеграмме от 4 сентября 1941 года писал:
«Ввиду сопротивления, оказываемого русской армией такой армии, как немецкая, японский Генеральный штаб не верит, что сможет достичь решающего успеха в войне против России до наступления зимы. Сюда также присоединяются воспоминания о халхингольских событиях, которые до сих пор живы в памяти Квантунской армии».
Японский дипломат, к его чести, оценивал обстановку вполне объективно.
* * *
С принятием плана «Кантокуэн» генеральный штаб и военное министерство Японии подготовили целую систему мер, направленных на быструю подготовку частей и подразделений Квантунской военной группировки для ведения наступательных боевых действий на дальневосточных территориях Советского Союза.
В то время как на европейской части СССР советские войска, теснимые броней вермахта, отступали, из Токио 11 июля 1941 года имперская ставка направила в штабы Квантунской армии и другие японские армии, расположенные в Северном Китае, директиву № 506. В ней говорилось, что целью «особых маневров» является подготовка для вторжения на территорию Советского Союза. Как уже отмечалось, этот план был принят за год до нападения фашистской Германии на СССР.
Японский генеральный штаб заложил в нем следующие положения, которые неукоснительно выполнялись или должны быть выполненными:
– в ходе нанесения ряда последовательных ударов японских сил на главных направлениях разгромить войска Красной армии в Приморье, Приамурье и Забайкалье и заставить в дальнейшем их капитулировать;
– захватить стратегические военные и промышленные объекты, базы и склады с вещевым имуществом и продовольствием, основные коммуникации;
– в первые же часы войны ликвидировать внезапным ударом самолетный парк ВВС Красной армии;
– пробиться к Байкалу за первые 6 месяцев ведения боевых действий, где и завершить основную военную операцию;
– провести первый этап мобилизации до 5 июля 1941 года, увеличив Квантунскую армию двумя дивизиями;
– организовать по решению императора скрытый призыв и призвать в вооруженные силы 500 тыс. человек;
– выделить суда тоннажем 800 тыс. тонн для перевозки военных грузов в регионы Северного Китая.
Нужно отметить, что все подготовительные мероприятия к войне проводились в строжайшей тайне. Мобилизация осуществлялась под легендой учебных сборов для приписного состава. Называлась она вполне объяснимо и доходчиво – «внеочередной призыв». Нарушалась традиция проводов новобранцев в армию. Призывникам запрещалось писать в письмах слово «мобилизация». Оно заменялось термином «внеочередные формирования».
