Наполеон был в бешенстве, а на ком срывать зло, конечно, на Александре I. Тот явно нарушает договоренности Тильзитского и Эрфуртского соглашений. Не было ясной договоренности по поводу польских дел, а Александр очень радел об этом государстве. Разговоры с Адамом Чарторыйским не пропали даром. По поводу женитьбы императора тоже не смогли договориться. Наполеона вполне устраивала австрийская принцесса, но явный отказ России в этом вопросе император счел для себя оскорбительным. Он выгнал герцога Ольденбургского из его собственных владений, ссылаясь на то, что герцог не строго соблюдает континентальную блокаду. Герцог был супругом любимой сестры Александра — Екатерины Павловны. Александр счел такой поступок несправедливым и разослал по всем европейским дворам циркулярный протест против действий Франции. Наполеон был уверен, что Россия ведет тайную торговлю с Англией в северных морях, и что уж совсем возмутительно, царь ввел в 1810 году высокий тариф на предметы роскоши, ввозимые из Франции. Наполеон начал бы сразу войну с Россией, но эта война требовала серьезной подготовки.
Был объявлен рекрутский набор, будущих солдат отлавливали по всей Европе. 24 февраля 1812 года в Париже было подписано соглашение с Пруссией. Эта униженная и разоренная страна готова была участвовать в любой войне, которую Франция развяжет. Пруссия должна была поставить двадцать пять тысяч солдат и провиант для Великой армии. 14 марта 1812 года такое же соглашение подписала Австрия, с обязательством поставить тридцать тысяч солдат. Для Наполеона это была капля в море, но Наполеону был важен нейтралитет этих государств. Впрочем, пока Россия вела войну с Турцией, а потому наступательная война была для нее немыслима. Англии Наполеон не опасался, она воевала с Североамериканскими Штатами.
Дипломаты верили в успех. На Россию шла армия, силой и численностью сравнимая с татаро-монгольским нашествием. Но были и сомневающиеся. Их было немало, вспомним, например, предостережения французского посла Коленкура, отозванного из России. Он говорил Наполеону: «Там не тешат себя иллюзиями относительно вашего величества и его неисчислимых ресурсов и возможностей; там знают, что придется столкнуться с победителем многих крупных сражений. Но знают также, что страна их широка. В ней есть куда отступать и есть территории, которые можно уступить… Надо также считаться с зимой, тяжелым климатом, а более всего с решимостью никогда не уступать…» На это Коленкур получил жесткую отповедь императора, которую тот закончил криком: «…Вы говорите как русский человек! Вы стали русским!» Что Наполеону зима, он был уверен, что война будет быстрой, ему хватит лета. Достаточно выиграть первую битву, а там — заключение перемирия, и Александр с его государством становится вассалом Франции.
В мае 1812 года Наполеон вместе с Марией-Луизой (она уже родила императору наследника) приехал в Дрезден. Оттуда он проследовал в Познань, далее в Торн и Данциг и, наконец, в Кенигсберг. Всю поездку он усиленно работал по организации армии. Девяносто тысяч поляков влились в его армию, Польша принимала императора с восторгом. В Литве Наполеон подписал приказ по армии. Текст приказа был необычайно пышным, у нас такие сочиняли в Гражданскую войну восторженные комиссары. Россия нарушила свою клятву, и ее необходимо наказать, и последняя фраза: «…мир, который мы заключим, будет обеспечен и положит конец гибельному влиянию, которое Россия уже пятьдесят лет оказывает на дела Европы». Приказ был воспринят как объявление войны. Великая армия двинулась к Неману.
Было время, когда Александр сомневался в намерениях Наполеона стать властелином мира. Еще на Тильзитской встрече Наполеон сказал князю Волконскому за обедом: «Передайте вашему государю, что я его друг, но чтобы он остерегался тех, которые стараются нас поссорить. Если мы соединимся, мир будет наш, Вселенная подобна этому яблоку, которое я держу в руках. Мы можем разрезать его на две части, и каждый из нас получит половину. Для этого нам нужно быть согласными, и дело сделано». Волконский донес эти слова до царя. Александр ответил тогда: «Сначала он довольствуется одной половиной яблока, а там придет охота взять другую». Так оно и вышло. Надо было готовиться к войне.
Александр боялся этой войны. Он не доверял ближайшим сановникам, он не знал и не понимал «свой народ» — загадочное крепостное крестьянство — рабов, которых хотел освободить, но не знал как. Он старался преобразовать свою страну, и всюду, на всех уровнях, встречал активное сопротивление своим преобразованиям. И что он может сделать теперь — слабый, средних талантов человек, да и имеет ли он право на власть, которую получил таким страшным образом. Все это так, но Александр был мистиком, он считал, что самой судьбой России назначено сокрушить эту страшную, враждебную силу — Наполеона, а он обязан возглавить эту борьбу.
Не будем забывать, что Россия в это время вела войну с Турцией. Главнокомандующим на турецком фронте был Кутузов. В начале 1812 года русским удалось нанести серьезное поражение противнику. Главнокомандующему было приказано продолжать войну, но в нарушение инструкции Александра Кутузов заключил в мае 1812 года в Бухаресте мир с турками, что было очень своевременно. Александр настаивал, что обязательным условием договора с турками был бы подписанный договор о совместной оборонительной и наступательной войне. Царь надеялся в случае необходимости перебросить через Турцию к иллирийским землям Наполеона нашу армию. Но умный Кутузов понимал, что России не про Иллирию надо думать, а о сосредоточии всех оборонительных сил против Наполеона. Война с Турцией была окончена, но с Персией мы продолжали воевать.
Но война с Персией как бы и не в счет. Сейчас на повестке дня была совсем другая война. Александр устроил свою ставку в Вильно, это была передняя граница русской армии. Еще до того, как двинуть свои войска к границе России, Наполеон послал к Александру своего генерал-адъютанта Нарбонна. Встреча состоялась в Вильно. Генерал от имени Наполеона стал упрекать царя, что тот не соблюдает условия договора, не соблюдает правила континентальной блокады, при этом ставил новые условия. Александр был любезен, условия отклонил, но при этом заявил, что никогда первым не обнажит шпагу против французов. Русские останутся в своих границах, но если грянет война… О, он понимает все преимущества Наполеона, но и у него, русского царя, есть сильные союзники в этой войне — пространство и время. Царь подвел француза к карте России, показал на Берингов пролив и сказал, что, если Наполеон начнет войну и удача не будет благоприятной русским, французскому императору «придется идти до этих мест, чтобы найти мир». Нет, французы не понимали, что такое Чукотка!
