На этот раз Богомолец ожидал информацию от Вишневского с особым нетерпением. Ведь вопрос — продолжать работу с ним или сворачивать — не снят. Наконец Лаго известил, что письмо получено и он направляет его Богомольцу. Лаго уже переписал текст, но, как и требовалось (Богомолец делал это в целях контроля), прислал книгу, на страницах которой была нанесена тайнопись. Все шло как надо.
Богомолец стал просматривать написанное. Не бог весть что, неизвестно, как отнесутся к информации в штаб-квартире. Иногда то, что кажется интересным, не проходит, а какие-то наблюдения или события вызывают интерес. Что делать, информационная кухня СИС — хозяйство сложное, продукция поставляется из многих точек, так что пробиться туда со своим товаром не так-то просто. Он большой специалист по связи и доказал это, работая с территории Румынии и Польши. Но там совсем другое дело. Немало информации собиралось методом визуальной разведки, сведения по оборонным предприятиям, воинским частям и другим объектам поступали через родственников и знакомых, от направлявшихся на советскую территорию агентов. Политическая информация представляет собой нечто совершенно иное. Он почувствовал это, будучи еще в Риге; теперь эти вопросы еще больше обострились. Гибсон и штаб-квартира ждут от него закрытых материалов по СССР. Некоторые вещи, которые удалось получить от Вишневского, как, кстати, и от Калужского, были положительно оценены, но требуется регулярность в представлении информации, а вот это как раз и не получается так, как хотелось бы. Ну наконец произошел какой-то сдвиг. Жаль только, что опять у этого Вишневского обнаружилась старая болезнь: не указывать источников. Сколько раз говорилось ему, что надо ссылаться если не на фамилии, хотя и это надо делать для придания солидности материалу, то хотя бы на должностное положение людей, от которых получены сведения. Придется еще раз напомнить ему об этом. А пока Богомолец просматривал агентурное донесение.
«Доминирующую роль в жизни страны играет общепризнанный вождь партии Сталин. Объясняется это не только его личными качествами, умением подбирать нужные ему кадры, непримиримостью к противникам, аскетизмом революционера-профессионала, коммунистическим фанатизмом, соединением в одном лице теоретика и практика партии, но и тем, что авторитет необходим для руководства массами. Политбюро великолепно это учитывает и демонстративно поддерживает его.
Слухи об оппозиционности Ворошилова не обоснованы. Если бы он вел в Красной армии антисталинскую политику, это, безусловно, стало бы известно через особые отделы ОГПУ и Политуправление, и Сталин нашел бы достаточно предлогов для снятия Ворошилова с поста наркомвоенмора. Ошибочна точка зрения о бонапартизме
Ворошилова. Он такой, же непримиримый большевик, как и сам Сталин. Едва ли можно заподозрить его в потворствовании кулаку или же в правом уклонизме. Есть беспартийные военные, отрицающие коммунизм, но и они относятся к Ворошилову с уважением. Поскольку Сталин полностью поддерживает линию на усиление обороноспособности страны, поскольку пятилетка — детище Сталина — в первую очередь необходима для создания сильной армии, едва ли у Сталина и Ворошилова возникнут серьезные разногласия по вопросам внутренней политики.
Оппозиционные настроения в низовых звеньях партии, насколько можно судить по беседам со знакомыми партийцами, весьма широко распространены. Главными причинами недовольства, охватывающего даже часть партийной массы, являются голод в стране, ошибочная политика насильственной коллективизации, недовольство крестьянства жестким администрированием на местах, тяжестью различных налогов, недостатком промтоваров, неуверенностью единоличников в завтрашнем дне, развалом многих колхозов из-за плохого хозяйствования и сопротивления части крестьянства.
Наибольшее недовольство линией ЦК наблюдается среди партийцев — крестьян по происхождению и членов партии из числа так называемой сельской интеллигенции. Недовольство среди партийцев-рабочих не носит такого острого политического характера и объясняется лишь непосильными темпами пятилетки, плохим снабжением и т. д.
Конечно, главную роль играют так называемые правооппортунистические течения. Аресты среди низовых членов партии сейчас так же обычны, как прежде аресты среди технической интеллигенции. Безусловно, большевики пишут в прессе лишь о ликвидации тех правооппортунистических группировок, которые им кажутся значительными. Все чаще слышно, как партийцы выражают недовольство линией ЦК, не стесняясь присутствия беспартийных, создается как бы не оформленный организационно блок между правыми и так называемой контрреволюцией, то есть недовольным населением.
О настроениях в комсомоле известно мало. Среди советской молодежи распространены небольшие политические кружки, в коих, по существу нелегально, можно обсуждать действия ЦК, а изредка и почитать попавшую из-за рубежа книгу или газету. Комсомольцы, так же как и большинство молодежи вообще, за советскую власть будут драться стойко. Однако если бы объявилась в столице серьезная вооруженная сила, допустим восставшая дивизия Красной армии, то ее ряды пополнились бы не одной сотней комсомольцев, считающихся сейчас правоверными. Говорят, что чрезмерная и беспросветная политучеба надоела комсомольцам, что в их среде существуют конспиративные, так называемые фокстротные и прочие кружки, что частенько молодежь интересуется историей России, с увлечением читая о былой российской славе».
«Ну вот, если дело и дальше пойдет в таком ключе, — подумал Богомолец, — да еще со ссылками на источники, то это будет гораздо лучше, именно этого ждут в штаб-квартире».
Согласно законам диалектики, человеческой натуры и мирового исторического опыта оппозиция строю, режиму, вождю есть всегда. Вопрос в том, дееспособна ли она. Если да, то насколько влиятельна, организована и готова к решительным действиям. Имеет ли признанного лидера, каково к ней отношение в обществе, есть ли у нее опора в армии и органах безопасности, пользуется ли она поддержкой извне, как изменится политический и экономический климат в регионе в случае ее прихода к власти. Перечисление вопросов можно продолжить.
Разведка должна находить на них ответы, если речь идет о стране, которая по своему геополитическому положению и другим факторам представляет значительный интерес для правительства. Если ответы будут адекватны происходящему — одно дело, если нет, то неизбежны внешнеполитические просчеты и потери, иногда трудно и долго восполнимые. СССР не исключение, какими бы прочными ни казались позиции Сталина. А если его не станет, что следует ожидать в таком случае? На вопрос «Что будет?» разведка тоже должна иметь ответ или, по крайней мере, аргументированные варианты развития политических процессов.
