Многие из этих предметов обозначены в Мишне (см. дальше) словами, древнееврейский характер которых является несомненным.
Корни слов ветхозаветных книг почти исключительно семитического происхождения и имеют в значительной части параллели в ассиро-вавилонском и арабском языках; в меньшей степени — в арабском, в большей степени — в ассиро-вавилонском; в незначительной степени — в эфиопском.
Арамейский язык в своей палестинской ветви настолько близок к древнееврейскому, что мы находим не только общность корней, но и большое количество весьма близких форм и образований.ского и древнееврейского языков. Это обстоятельство еще больше обогатило древнееврейский язык: в его словарный багаж проникло немало греческих и латинских корней и слов. Грамматические основы древнееврейского языка оказались очень устойчивыми и подчинили себе весь наплыв арамеизмов, эллинизмов, романизмов, а потом и арабизмов. Поколеблен был в определенной мере синтаксис языка, который всосал в себя многие из арамейских форм строения фразы, речи. Язык Мишны отказался от свойственного библейскому языку обилия синонимов. От этого древнееврейский язык много выиграл, стал богаче, живее и образнее. Стиль Мишны стал господствующим в еврейской литературе всех дальнейших периодов истории языка, несмотря на неоднократные попытки отдельных рачителей «священного» языка вернуть ему библейскую «чистоту» и неприкосновенность
Нужно, однако, сказать, что в ряде случаев есть основание говорить об искусственной гебраизации арамейских слов и форм в литературных памятниках[42].
В древнееврейском языке этого периода находим очень незначительное количество заимствований:
а) из древнеегипетского;
б) из древнеарабского;
в) из ранних форм арамейского и наиболее древних ветхозаветных памятников.
Можно со значительной достоверностью говорить о некоторых заимствованиях из древних индоевропейских языков, хеттского и догреческих языков Греции и греческих островов.
Грамматическая структура, как в части морфологии, так и синтаксиса этого периода, как мы увидим дальше, оказалась настолько устойчивой, что выдержала испытание временем, ассимилировала и подчинила себе все дальнейшие лексические наслоения и почти полностью перешла затем в новейший иврит.
III. ПЕРИОД ПОЗДНЕБИБЛЕЙСКИЙ И МИШНЫ
В 719 году до н.э. Ассирия покорила северное царство евреев (Израильское). Скоро Ассирия распалась и была поглощена Вавилонией, которая в 586 году до н.э. покорила южное еврейское государство (Иудею). Израильтяне и иудеи, раньше враждовавшие между собой и образовавшие два государства, теперь оказались объединенными одной судьбой национального меньшинства в обширном Вавилонском государстве, в котором господствовал арамейский язык. Арамейская лексика стала проникать в древнееврейскую речь и даже в тексты библейской литературы того времени, а именно: в книгу Даниила, книгу Эзры, книгу Нехэмии и отдельные главы Исайи.
На этом лее языке написаны элефантинские папирусы (евр. Колония в Верхнем Египте VI в. до н.э.).
Сама Библия указывает на распространенность арамейского языка среди евреев того времени. Так, во второй книге Царств (глава XVII, 26) израильский царь Хизкия, обращаясь к ассирийскому посланцу, сказал: «Говори с нами на арамейском языке — мы понимаем».
Все же в этот период древнееврейский язык в его основной библейской лексике и стилистике продолжал быть у евреев господствующим языком. Обогащалась только его лексика за счет арамейского языка.
С реставрацией в 537 году до н.э. Иудейского государства связи евреев с окружавшими их народами арамейского языка расширяются и углубляются. Появляется библейско-арамейское наречие. Язык Библии постепенно исчезает как язык народный, разговорный и заменяется еврейско-арамейским языком. И лишь в школах, в семьях духовенства и ученых библейский язык продолжал служить разговорным языком. В этот период библейский язык стал в основном языком школы, богослужения, религиозно-бытовым. И так как религия занимала тогда большое место в жизни евреев, то язык Библии продолжал жить в народе наряду с еврейско-арамейским языком. Лишь в первые века нашей эры евреи стали говорить на арамейском языке. Массы евреев перестали понимать библейские тексты. Духовенство было вынуждено в целях сохранения своего влияния на народ согласиться на публичное чтение библейских текстов на арамейском языке.
К этому времени относится появление тиргумов, т.е. переводов разных библейских текстов, а впоследствии и всей Библии, на арамейский язык.
Значение тиргумов, как литературных памятников, велико. Занявши место рядом с Библией, они заметно содействовали тому, что арамейский язык в огромной своей части влился в древнееврейский и стал его интегральной частью.
В истории еврейской литературы еврейско-арамейский язык и его в значительной степени арамеизированный стиль именуется языком и стилем Мишны, по основному одноименному фундаментальному литературному памятнику этого периода — Мишне. В Мишне сохранилось много слов, бытовавших, несомненно, в библейскую эпоху, но отсутствующих в Библии.
По содержанию своему Мишна представляет совокупность законов и традиций, возникновение которых относится к началу III века до н.э., а завершение — к началу III века н.э.
В этом смысле Мишна означает Устный закон в противоположность Библии, именуемой Письменным законом.
Мишна разделяется на шесть обширных разделов. Уже сами названия этих разделов свидетельствуют о той ширине и глубине охвата реальных жизненных проблем, которыми занимается Мишна. Разделы эти следующие:
1. Земледелие.
2. Праздники.
3. Женщины.
4. Уголовное право.
5. Ритуал.
6. Гигиена.
Интересно при этом отметить, что названия эти древние и упоминаются в Талмуде (Шабат, 31а).
Первое печатное издание Мишны относится к 1442 году в Неаполе.
К Мишне составлено очень много комментариев, из которых один из самых значительных принадлежит известному еврейскому философу средневековья Маймониду (1134—1204) на арабском языке.
Последние столетия конструирования Мишны совпадают с периодом проникновения древнегреческих и латинских речевых элементов в сферу арамейского и древнееврейского языков. Это обстоятельство еще больше обогатило древнееврейский язык: в его словарный багаж проникло немало греческих и латинских корней и слов. Грамматические основы древнееврейского языка оказались очень устойчивыми и подчинили себе весь наплыв арамеизмов, эллинизмов, романизмов, а потом и арабизмов. Поколеблен был в определенной мере синтаксис языка, который всосал в себя многие из арамейских форм строения фразы, речи. Язык Мишны отказался от свойственного библейскому языку обилия синонимов. От этого древнееврейский язык много выиграл, стал богаче, живее и образнее. Стиль Мишны стал господствующим в еврейской литературе всех дальнейших периодов истории языка, несмотря на неоднократные попытки отдельных рачителей «священного» языка вернуть ему библейскую «чистоту» и неприкосновенность.
