О чем говорил тогда Берзин Рихарду?
О том, что с приходом Гитлера к власти Германия превращается в потенциального противника номер один. На третий день после прихода к власти новоиспеченный рейхсканцлер призвал к восстановлению политической и военной мощи Германии, с тем чтобы использовать эту мощь для завоевания Советского государства. Правящие круги США, Англии и Франции почти открыто поддержали гитлеровцев, надеясь их руками расправиться с Советским Союзом и стабилизовать положение мировой капиталистической системы. Над возрождением немецкой военной машины трудились шестьдесят американских предприятий, расположенных на территории Германии. В опасную игру включались финансово-промышленные группы Моргана, Рокфеллера, Дюпона, Форда, банк Англии. Не так давно примчавшийся в Берлин вице-президент американского концерна «Дюпон де Немур» договорился с руководителями «ИГ Фарбениндустри» о предоставлении рейху новейшей научно-исследовательской и военно-технической информации.
Правящие круги США, Англии, Франции толкали и Японию на выступление против Советского Союза. Обстановка на Дальнем Востоке обострилась до крайности. Япония отказалась подписать с Советским Союзом пакт о ненападении. Она превращалась в наиболее вероятного союзника «третьего рейха». Рихард об этом знал.
Неожиданно Берзин спросил: «Тебе известно, что такое операция «Рамзай»?» Зорге промолчал. Вопрос не требовал ответа.
«Необходимо выяснить, каковы планы Германии и Японии, откуда Советскому Союзу грозит главная опасность, – проговорил Берзин. – Это и будет операция «Рамзай». Ее цель – защита Советского Союза!»
Рихард насторожился. Даже лучшим друзьям Берзин никогда не раскрывал свои замыслы.
«Операцию провести успешно возможно лишь на территории самой Японии, – продолжал Берзин. – Если нам удастся создать разведывательную организацию в Японии, а мы обязаны сейчас ее создать, то отпадет необходимость добывать информацию окольными путями».
«Почему у операции такое странное название – «Рамзай»?» – спросил Зорге.
Берзин взглянул на него в упор: «Рамзай» – значит «Р. 3.», а «Р. 3.» – это Рихард Зорге!»
Рихард вздрогнул.
«Такое важное дело, как создание организации в очень тяжелых условиях Японии, – сказал Берзин, – мы можем доверить человеку исключительных личных качеств. Я не хочу делать тебе комплиментов. В Китае ты успешно справился с заданием. Если хочешь, рассматривай это как стажировку. А теперь тебя ждут дела большого масштаба».
Зорге мог бы сказать, что продолжительная работа в Китае измучила его вконец, что он мечтал всерьез заняться научными исследованиями и что он только что женился на Кате Максимовой. Имеет человек право на личное счастье, на спокойную работу?.. Ведь он только-только вернулся. Мог бы… Но ничего не сказал, даже не нахмурился. Берзин сам знал вое это хорошо. Мягкий в обыденной жизни, он становился непреклонным, когда дело касалось интересов Советского государства. Тут все личное отодвигалось на второй план. Это знал Зорге. Он сам был таким.
Берзин строил разведку на принципе добровольности, особенно если речь шла о выполнении таких замыслов, как этот. Если бы он уловил хотя бы тень сомнения на лице Зорге, то немедленно отстранил бы его от этого дела. Но он с самого начала не сомневался в Рихарде.
Они взглянули друг на друга и рассмеялись.
«Вот и прекрасно! – сказал Ян Карлович. – Что касается остального, то действуй сообразно обстоятельствам. А вот «дела» и фотографии твоих помощников…»
Мельчайшие детали операции были строго продуманы. Железная мысль Берзина уверенно вела Рихарда по опасным тропам разведчика.
О намерениях «третьего рейха» можно узнавать через германское посольство в Японии. Следовательно, необходимо утвердиться в посольстве. Путь в Токио лежит через Германию.
Рихард отправился в Германию.
Он шел на большой риск, но риск оправданный. Нацистам, занятым интригами и дележом власти, некогда было выяснять личность какого-то газетчика Зорге. «Третий рейх» еще только рождался из кровавого хаоса.
А креме того, Рихарда путали с довольно известным немецким журналистом Вольфгангом Зорге, который тоже бывал в Китае. И главное, в одно время с Рихардом.
С тех пор как Рихард последний раз был в Берлине, прошло почти четыре года. Мать и сестры обрадовались возвращению Ики. Старший брат испугался. Он-то догадывался, откуда приехал Ика. Испугался главным образом за себя: успел разбогатеть, а тут такой сюрприз… Рихард успокоил: приехал ненадолго, мечтаю уехать куда-нибудь подальше, в Америку или Японию. Но старший брат должен помочь, ввести в деловые круги, познакомить с влиятельными людьми. Ведь он, Рихард, давно отказался от всякой революционной деятельности, стал журналистом, побродил по Востоку, снова надумал вернуться туда…
Упрашивать брата долго не пришлось: он с рвением принялся за работу – только бы спровадить побыстрее куда-нибудь, хоть на край света…
Так Рихард вошел в деловые круги, заручился рекомендациями. 3 июля он уже мог сообщить Берзину:
«Интерес к моей личности становится чересчур интенсивным».
Он жил, держался на нервах. Но успех ему сопутствовал. В журналистских кругах его сразу признали. Он не жалел денег на кутежи, цитировал наизусть тупые афоризмы из «Майн кампф» и прослыл ярым приверженцем нацистов.
На крайний случай можно было разыскать старых подпольщиков и через них устроиться в какую-нибудь влиятельную газету, от которой можно получить заграничную командировку. Но в Германии многое изменилось за десять лет. Этот путь Зорге сразу же отверг. Лучше действовать напрямик.
Теперь Зорге в Токио… «Старик» будет доволен. Операция «Рамзай» началась.
…Но кто же все-таки рылся в его вещах? Это могли быть агенты токко кэйсацу – особой полиции министерства внутренних дел – или же агенты кемпетай – тайной полицейской организации с широкими полномочиями по охране японского образа жизни от влияния Запада. Японская гражданская полиция, жандармерия или же специальная тайная полиция – гадать было бессмысленно. За каждым иностранцем здесь установлен тщательный надзор с первого же часа его пребывания на японской земле. Зорге припомнил, с каким подозрением оглядывали его таможенные чиновники в Иокогамском порту.
Он редко улыбался, оставшись один на один со своими тревожными мыслями, но сейчас криво усмехнулся: работа японской полиции, обыск «на всякий случай»! Что ж, хорошее предупреждение, мина-сан (господа)! В будущем придется перебраться в отдельный особняк.
Как всякий сильный человек, Рихард Зорге не боялся за свою жизнь – она была подчинена высокой цели. Он страшился за дело. Он опасался, что тщательно продуманная и разработанная операция «Рамзай», на которую Берзин возлагал так много надежд, может провалиться из-за какого-нибудь упущения, недосмотра, досадной мелочи.
