После долгих колебаний Филипп пускается в путь. Подъезжая к Москве, видит идущую навстречу делегацию ее жителей, они умоляют его вступиться за них перед царем, гнева которого опасаются. По мере приближения к столице жалобы на государя становятся все настойчивее. И даже теплый прием, оказанный ему в городе, не может заглушить поселившегося в нем страха. Царь говорит с ним за обедом и сообщает, что назначает его главой Церкви. Благочестивый игумен умоляет государя не взваливать столь непомерный груз на такую утлую лодку. Но Иван непреклонен. И Филипп произносит: «Повинуюся твоей воле; но умири же совесть мою; да не будет опричнины! да будет только единая Россия! ибо всякое разделенное царство, по глаголу Всевышнего, запустеет. Не могу благословлять тебя искренно, видя скорбь Отечества».
Первый порыв Ивана – отправить безумца обратно в монастырь. Затем передумывает: нельзя же еще раз отказаться от митрополита, кандидатуру которого сам предложил. Не лучше ли сделать Филиппа причастным ко всем своим деяниям, но так, что тот даже не узнает об этом. Тогда за спиной царя в качестве морального укора всем будет стоять почти святой, которого почитает страна. Вместо того чтобы вспыхнуть гневом, он с горячностью обращается к старцу: «Разве не знаешь, что мои хотят поглотить меня; что ближние готовят мне гибель?» И рассказывает о своем плане реорганизации государства, не обращая внимания на просьбы Филиппа отменить перераспределение собственности, вернуть владения старинным их хозяевам. Подавленному разговором с Иваном, ему приходится выдерживать еще и натиск епископов, которые уговаривают его безоговорочно принять предложение царя для блага Церкви и родины, митрополит не должен раздражать его своими поучениями, а употреблять лишь кротость для убеждения. Подумав, Филипп соглашается с их доводами, но не из честолюбия, а от готовности принести себя в жертву. Составляют документ, согласно которому митрополит отказывается от любой критики опричников и обещает никогда не покидать митрополичью кафедру в знак протеста против решений царя. Церемония посвящения проходит в присутствии государя, двух его сыновей, князя Владимира Андреевича и всех архиепископов и епископов. В своей торжественной проповеди Филипп призывает царя вновь стать добрым отцом своим подданным, отказаться от льстецов, которые окружают трон, восстановить в стране справедливость и предпочесть «невооруженную любовь» «военным победам».
На мгновение кажется, что речи митрополита смягчили государя. Но длится это недолго. Он удаляется в Александровскую слободу, где его снова начинают одолевать сомнения: не заодно ли Филипп с боярами; не по их ли наущению потребовал разогнать опричников? Иван дает волю воображению, и, как бы в подтверждение его опасений о существовании разветвленного заговора, ему приносят многочисленные письма Сигизмунда-Августа боярам земщины с призывами восстать против царя – значит, польский король уверен, что недовольных достаточно для этого. Письма приносят сами адресаты, охваченные страхом, которые хотят таким образом доказать государю свою преданность. Среди них князья Бельский, Мстиславский, Воротынский, конюший Иван Федоров. Под диктовку Ивана они пишут ответ Сигизмунду-Августу: возмущаясь его постыдным предложением стать предателями, обещают перейти к нему, если он отдаст их государю всю Литву, Белоруссию, Галицию, Пруссию, землю Волынскую и Подольскую. Старый боярин Федоров добавляет: «Как мог ты вообразить, чтобы я, занося ногу в гроб, вздумал погубить душу свою гнусною изменою? Что мне у тебя делать? Водить полков твоих я не в силах, пиров не люблю, веселить тебя не умею, пляскам вашим не учился».
Уладив таким образом это дело, Иван вдруг начинает раскаиваться в собственном великодушии. Раз король Польши написал этим боярам, значит, чувствует, что они способны прислушаться к его предложениям. Вероятно, цель его – поднять земщину против опричнины, лишить царя власти и посадить кого-то другого на его место. Но кого? Да почему бы не того же Федорова, преданного старине, главного конюшего с девятнадцати лет, которого уважают все ее приверженцы? Конечно же, он стоит во главе заговора. И однажды в присутствии придворных Иван заставляет его надеть царскую одежду и венец, сажает на трон и, склонившись перед ним, громко произносит: «Приветствую тебя, царь всея Руси! Се приял ты от меня честь, тобою желаемую!» Ошеломленный Федоров не знает, что делать. Несколько бояр, думая, что это розыгрыш, разражаются смехом. Но Иван серьезен, он продолжает: «Но, имея власть сделать тебя царем, могу и низвергнуть с престола!» И, замахнувшись ножом, наносит конюшему удар в сердце. Федоров скатывается на пол, опричники с дикими криками бросаются и несколькими ударами убивают его. Труп кидают во двор собакам. Зарезана и жена Федорова, казнены вероятные сообщники. Князьям Бельскому, Мстиславскому и Воротынскому удается по непонятным причинам избежать немилости. За всех расплачиваются трое князей Ростовских: один из них, воевода из Нижнего Новгорода, во время молитвы в храме видит тридцать опричников, которые от имени царя приказывают ему следовать за ними; его раздевают и ведут совершенно голым за двадцать верст от города, на берег Волги, где обезглавливают, а тело бросают в воду. Голову приносят Ивану. Он отталкивает ее ногой и произносит со злобной усмешкой: «Что ж, ты любил умыться кровью врагов на поле брани; умойся теперь собственной». Настигнут и князь Петр Щенятев, скрывшийся в монастыре. Его страшно пытают – жгут на сковороде, вбивают иглы под ногти. Славный Иван Пронский утоплен. Государственный казначей Тютин рассечен на части, его жена, две дочери и два маленьких сына – тоже. Эту казнь совершил черкесский князь, брат царицы. Злая участь постигла и многие другие семьи. Затем опричники грабят владения жертв: женщин из народа, прежде чем убить, насилуют; трупы разбросаны повсюду, но никто не решается похоронить по-христиански царских врагов. Большинство несчастных, перед тем как совершить злодейство, раздевают: одежда – часть добычи, и нельзя, чтобы ее забрызгала кровь. Многие тела изуродованы до неузнаваемости. Жители Москвы дрожат, запершись в домах, слыша крики и смех палачей, которые преследуют своих жертв, убивают и затаптывают их. Наблюдая эти кровавые беспорядки, бессильный и потерявший всякую надежду митрополит Филипп пытается взывать к милосердию царя. Но его не слушают, и скоро Иван отказывается даже принимать его.
Однажды во время воскресной службы государь входит в Успенский собор в монашеской рясе и высоком клобуке. Вокруг него опричники, также в монашеском облачении. Митрополит видит их и продолжает службу. Тогда царь направляется к нему и просит благословения. Филипп не отвечает. Пораженные опричники начинают переговариваться, один из них восклицает: «Владыко! Перед тобою государь, благослови его!»
