уничтожению Британии, чем высадка через Ла — Манш. Как настаивает С. Л. Лопатников, план «Барбаросса» был лишь одним из разработанных немцами сценариев, и неслучайно разработан он был всего лишь штабом сухопутных войск, тогда как индийский поход — штабом верховного главнокомандования. Однако нападение немцев на СССР смешало им все карты. Человеком, который, спасая Британскую империю, перенаправил агрессию Райха с юго — востока на восток, был британский агент влияния начальник Абвера (1935–1944) адмирал Вильгельм Канарис. В мае 1941 г, он запугал фюрера тем, что, оттянув основные силы на Ближний Восток, Германия подставит себя под сокрушающий удар со стороны СССР, а нанести его Сталин якобы уже готов; поэтому идти на Индию, не разделавшись с Советским Союзом, самоубийственно [263]. Так британцам удалось одновременно отвести удар от Индии и столкнуть две сильнейшие евразийские теллурократии.
Ил. 6. План раздела Евразии державами «оси» (1942).
Индия немецких стратегов притягивала. Неслучайно Хаусхофер, рассуждая в 1939 г. об уязвимости границ для военных вторжений в глубокой исторической перспективе, писал о северо — западной границе Индии в паре с левобережьем Рейна в Европе [264] (через которое Германия с 1870 г. обрушивалась на Францию дважды и вот — вот должна была обрушиться в третий раз). Неслучаен и частный визит в Индию в апреле — мае 1939 г. бывшего рейхсминистра экономики (1936–1937) Ялмара Шахта: заботил его не только индийский бойкот немецких товаров. Несколько диверсионных операций Абвера планировались на индо — афганской границе с целью дестабилизировать регион и подготовить почву к вторжению в Индию. Кроме названных операций «Аманулла» и «Тибет» это была операция «Тигр», прелюдией к которой, в свою очередь, мыслилась операция «Пожиратель огня» [265]. Её сутью была переброска немецкой и итальянской разведками оружия и денег Факиру из Ипи. Так европейцы называли Мирзу Али — хана (1897–1960), пуштунского религиозного лидера в области Вазиристан на северо — западной границе Индии, который с 1937 г. вёл партизанские действия против британцев. Кроме всего этого нацистское руководство, прежде всего рейхсфюрер СС (1929–1945) Генрих Гиммлер, проявляло к региону мистический интерес. Одной из многих задач курируемого им института Аненербе (Наследие предков) были поиски в Тибете мифической страны Шамбалы, которая, согласно поверьям буддистов, есть ось мира и даёт возможность распоряжаться мировым временем; велись эти поиски из сугубо практических военных соображений.
С третьей стороны, поскольку 18 января 1942 г. Германия и Италия по тайному военному соглашению с Японией разделили мир (точнее, Афроевразию, Атлантику и Тихий океан) примерно по 70‑му меридиану [266], почти вся Индия отошла в японскую зону влияния. И всё же современные пакистанские провинции Синд и Белуджистан попали в немецко — итальянскую зону, что давало западным членам нацистского блока шанс зацепиться за Индию. Когда один немецкий генерал обратил внимание Гитлера на то, что он отдаёт японцам наиболее плодородную часть Индии, тот ответил, что у него 17 дивизий, а у них — всего десять, поэтому немцы займут свой район первыми и затем вытеснят японцев [267].
Бос всё яснее видел, что реальной помощи от Германии ждать не приходится. Вместе с тем не в его характере было складывать руки. Съездив к Эмили в Бадгаштайн, он вернулся в Берлин, чтобы развернуть пропаганду против прибывшей в Индию миссии Криппса. Вскоре, 24 марта 1942 г., британские новостные агентства сообщили, будто Бос погиб в авиакатастрофе по пути в Токио на конференцию индийской диаспоры. Реакция на эту новость в Индии подтвердила его популярность в народе в то самое время, когда британцы старались заклеймить его как квислинга. Ганди прислал Прабхабати соболезнования, но та подозревала, что сведения ложны. А уже на следующий день Бос сам опроверг их по радио, назвав выдачей желаемого за действительное [268]. Всё же подумывал в самом деле перебраться в Юго — Восточную Азию в расчёте на то, что Япония заинтересована в независимости Индии от Британии больше немцев.
Однако Риббентроп отклонил просьбу Боса разрешить ехать в Азию: немцы рассчитывали по — прежнему использовать индийского гостя для нужд пропаганды. Тот обиделся и вновь уехал в Бадгаштайн, а когда МИД просил его вернуться в Берлин, назвал позицию Германии по независимости Индии несерьёзной и предположил, что она просто использует его и индийское дело как предмет торга в возможном компромиссе с Британией.
В радиопередачах на Индию Бос опровергал британские обвинения в том, что он апологет держав «оси» и что те обманули его. Приводил такой аргумент: уж если его не смогли обмануть британцы — «мастера в искусстве дипломатии и политического совращения» [269], то не сможет никто другой в мире. Объясняя свой выбор, проводил историческую параллель: США завоевали себе свободу не в одиночку, а при внушительной поддержке Франции. Что касается Криппса, то привезённое им в Индию обещание дать после войны статус доминиона Бос высмеивал. Он заявлял: Британская империя всё равно распадается на глазах, а если Британия всё же войну выиграет, кто гарантирует, что она сдержит обещание? В открытом письме Криппсу Бос обвинил Британию в очередном лицемерии [270].
Правда, в вопросе Криппса уговаривать индийцев не пришлось: посулами руководство ИНК было сыто по горло. К этому времени даже Ганди был согласен только на полную независимость и убеждён, что перспектив у переговоров с британцами нет. Кстати, побег Боса в Германию произвёл на него большое впечатление. Хотя Ганди не одобрял союза Боса с нацистским блоком, он отдавал должное его мужеству и находчивости, слушал его радиопередачи и сам в речах называл его Нетаджи.
29 апреля 1942 г. на встрече в замке Клессхайм под Зальцбургом Гитлер и Муссолини обсудили, в частности, вопрос индийской декларации. Фюрер высказался против её издания, так как документ нельзя было подкрепить силой оружия. Бос о дискуссиях в высших эшелонах власти не знал, но был достаточно искушён, чтобы понять: на декларацию уже рассчитывать нечего. Его терпение лопнуло, и 22 мая он направил германскому правительству письмо, в котором настоятельно просил переправить его в Юго — Восточную Азию. «Пришло время для последнего усилия в достижении политического освобождения Индии. С этой целью мне абсолютно необходимо быть на Востоке. Только когда я попаду туда, я смогу руководить революцией правильным образом» [271]. Бос выразил благодарность германскому правительству за гостеприимство и помощь и подчеркнул, что его присутствия на Востоке требуют общие интересы держав «оси» и Индии.
Ил. 7. Встреча Боса с Гитлером (27 мая 1942 г.).
27 мая 1942 г. Боса принял Риббентроп
