на свой пуританский нрав, строгое соблюдение династического этикета, британская королева позволяла себе иметь друзей и проводить в их обществе свободное время. Александра Федоровна наивно надеялась, что и в России можно иметь право на частную жизнь. Однако здесь все было иначе, все было более резким, более нетерпимым. Монархов или боготворили, или шельмовали. Никакой «середины» в отношении к царям в высшем обществе никогда не было. Два самых известных и близких друга царицы — Распутин и Вырубова — стали в обществе не только скабрезной шарадой. Они превратились в пугало, которым в конце концов просто застращали всех и каждого.
Одного имени «Вырубова» было достаточно, чтобы перед глазами столичной публики предстал живой образ «мерзости разложения». Вырубова знала о многих характеристиках на свой счет и с большим юмором и мастерством их обыгрывала на вечерних посиделках в присутствии царя и царицы, в том числе не раз повествовала о своих совместных с Григорием «помывах» в бане. Эти «Анины комедии» особенно веселили Николая II, но ни он, ни царица никогда бы и вообразить не могли, что подобные глупые домыслы переживут их всех.
Императрицу и ее наперсницу сближало одинаковое отношение к Распутину, которого они обе глубоко почитали, видя в нем воистину Божьего человека, способного наставить на праведный путь, объяснить и указать судьбу. Его сбывшееся пророчество относительно брака Анны Александровны послужило серьезным толчком к зарождению беспредельной веры в сверхъестественные способности этого человека.
Конечно, «милая Анечка» могла как угодно распоряжаться жизнью, верить в кого и во что угодно. У Александры Федоровны такой возможности не было. Руководствоваться исключительно чувством и при этом играть политическую роль, удачное исполнение которой во многом зависит от трезвого расчета, — это было ей явно не по силам. Но судьбу свою царица не могла ни выбирать, ни изменять. Она «несла свой крест» всегда с чистыми и высокими помыслами, как только и могла.
Давая показания следователям в ЧСК, капитан Н. П. Саблин довольно адекватно обрисовал ту роль, которую играл Распутин в царской семье. «Кажется, в 1908 году, когда во время плавания на яхте «Штандарт» я ближе подошел к царской семье, Государыня стала в беседах со мной намекать, что она знает Распутина. Она стала говорить о том, что есть люди, молитва которых вследствие их аскетического образа жизни имеет особую силу, и наконец заявила, что и в России имеется такой человек, а именно Распутин, и предложила мне с ним познакомиться. Эту слепую веру как ее, так и Государя в Распутина я объясняю их безграничной любовью к наследнику, который страдал болезнью, признанной врачами неизлечимой. Как утопающий хватается за соломинку, так и они ухватились за веру в то, что наследник жив благодаря молитвам Распутина. Я совершенно отрицаю возможность физической близости Распутина к Государыне или к Вырубовой».
Подруга Анна во всем старалась помогать Александре Федоровне. Всегда была рядом, хлопотала, пыталась облегчить повседневные заботы императрицы и любящей матери. Помогала детям делать уроки, обучала рукоделию, участвовала в совместных чтениях, разучивала с царицей романсы и оперные арии и, конечно же, бессменно была рядом в случаях болезни кого-либо из членов императорской семьи.
Свою повелительницу-подругу Анна Александровна любила самозабвенно и была готова пожертвовать для нее и ее семьи даже собственной жизнью. Эту преданность и бескорыстную любовь (взамен она ничего не просила, не требовала и не имела) царица чувствовала постоянно и всегда высоко ценила.
Душевное расположение царицы быстро подняло молодую фрейлину на невероятную высоту в неписаной иерархии русского двора. Подумать только: она постоянно обедала с их величествами! Она регулярно проводила с ними их семейные вечерние часы! Для чиновно-придворного мира все это было непонятно и требовало объяснений, которые быстро и появились. Циркулировавшие во множестве «сведения» об этой дружбе (о некоторых из них уже речь шла) в очередной раз показали, насколько фабриковавшие их лица были далеки от понимания истинных причин, объединявших столь разных по своему положению женщин.
Скабрезная ориентированность подобных сплетен высвечивает одну существенную сторону столичного высшего общества — удивительную эротическую истерию, царившую в нем в начале XX века, надрывный культ плотской чувственности, вакханальный экстаз, охвативший в первую очередь дам столичного света. Разнузданную похоть прикрывали разговорами о поисках простоты, искренности и истинности. Эта атмосфера сексуального надлома очень способствовала росту известности, а затем и ажиотажу вокруг личности Григория Распутина.
Книги и лекции по вопросам пола в начале XX века стали чрезвычайно популярными. Разговоры на эти темы, еще совсем недавно немыслимые в пуританском русском обществе, после наступления «эры свободного самовыражения» сделались необычайно модными. Различные авантажные «эмансипэ» из высших кругов чуть ли не все поступки людей стали объяснять «половыми влечениями». В Россию хлынул поток эротической и порнографической литературы из Европы, частично из Германии, но особенно из Франции, где был в то время главный центр мирового «порнобизнеса». Да и в самой России появилась своя нелегальная «увлекательная продукция», издаваемая в разных местах.
Чиновники цензурного ведомства не успевали изымать из обращения книги, брошюры и картинки самого откровенного характера. О содержании этих произведений красноречиво говорили названия: «Тайны кушетки», «Мужчины-проститутки», «Сладострастие на острове Лесбос», «Римский разврат», «Ночные мистерии», «Сады любви Парижа», «В постели с двумя мужчинами» и т. д. Русское общество в целом хоть еще и не было готово к «сексуальной революции», но некоторые высшие элементы двигались в этом направлении, что называется, на всех парусах.
Естественно, что в господствующих представлениях и настроениях так или иначе преломлялась жизнь императорской семьи, хотя царь и особенно царица были очень далеки от подобных модных течений и никогда такие темы публично не обсуждали, да и вообще не выказывали к ним никакого интереса. Через некоторое время беспощадная молва будет утверждать, что А. А. Вырубова, эта пресловутая «устрица», сожительствует с «грязным мужиком Распутиным». Чуть позже подобное обвинение будет брошено и в адрес царицы.
Доброта и преданность притягивали императрицу к Ане Вырубовой. И, конечно же, как она убедилась при близком общении, свойственные ей любовь и вера. Они вместе молились, и для Александры Федоровны присутствие фрейлины не было в тягость. Они многое понимали и чувствовали одинаково. К тому же навсегда сковал их цепью общей судьбы Григорий Распутин, которому они обе последние годы его жизни бесконечно верили.
Уже в 1908 году Вырубова была убежденной поклонницей «старца». В ноябре 1908 года генеральша Богданович получила через камердинера царя удивительную информацию, которую тут же записала: «Оказывается, что Вырубова дружит с каким-то мужиком, да еще с монахом. И вот фотография, на которой она снята, сидящая рядом с мужиком, ее принесла горничная. Радциг
