В 1174 году Андрея Боголюбского умертвили собственные бояре. Младшие братья, игравшие при нем незавидную роль, выдвинулись на первый план. Два года Суздалыциной правил Михалко Юрьевич, затем скончался и он. 1176 год принес младшему из братьев Юрьевичей власть над всей Северо-Восточной Русью. За эту власть он боролся сначала как союзник Михалка, а потом как его преемник, преодолевая жесточайшее сопротивление «старших городов» княжения. Ростовцы и суздальцы ненавидели Андрея Боголюбского. Тамошняя верхушка (прежде всего бояре) желала себе в правители кого угодно, только бы он был по крови как можно дальше от Андрея. Первое время Всеволод пытался выйти из сложного положения мирными методами. За него стояли «молодые» города, в первую очередь тот же Владимир и Переяславль-Залесский, значительная сила! Князю хотелось поладить без большой крови. Он даже предлагал своему неприятелю, ставленнику боярства князю Мстиславу Ростиславичу, разделить княжение, не бившись. Видимо, не желал уподобляться покойному Андрею…
Однако обстоятельства заставили его покорять неуемных врагов огнем и мечом. Битва за битвой он повергал своих противников и только так мог их успокоить. С тех пор Всеволод Юрьевич редко пытался проявлять мягкость, отыскать компромисс. Князья Рюрикова рода к концу XII века разучились решать большие политические проблемы по-родственному. Только мечом! Горделивое племя истребляло само себя и крушило собственную землю — Русь. Тот, кто проявлял мягкость, выглядел слабаком. На него ополчались все. Всеволод Юрьевич просто «встроился» во всеобщий порядок: железом и кровью, так железом и кровью! Он начал править, достигнув 26-летия, имел к тому времени обширный политический опыт, располагал незаурядным воинским талантом, а вместе с тем — умственным складом прагматика.
Победив войско бояр ростовских на реке Кзе в 1177 году, Всеволод Юрьевич пленил уцелевших, отобрал у них деревни, богатство, скот. Ростовцев возглавлял князь Мстислав Ростиславич. Присутствие его дружины не помогло делу — она также потерпела поражение.
Силой установив на Владимиро-Суздальской земле свою власть, добившись полного подчинения от всех ее областей, Всеволод Юрьевич все годы правления поддерживал единство, завоеванное высокой ценой. Оно давало князю возможность свободно оперировать экономическим потенциалом и воинской силой Ростова, Суздаля, Владимира, Переяславля-Залесского, Юрьева-Польского, Белоозера, Костромы, Москвы, Твери, Кидекши и других городов. Автор «Слова о полку Игореве» риторически обращался к нему: «Ты можешь Волгу веслами раскропить, а Дон шеломами вычерпать!» Князь мог вывести в поле столько воинов, сколько не сумел бы поставить в строй никакой другой русский правитель.
Таким образом, Всеволод Юрьевич владел инструментом, позволявшим ему править самовластно на своей земле и столь же самовластно вмешиваться в дела соседей.
До вокняжения Всеволода Новгород Великий мог выбирать себе князей и прогонять неугодных. Новый владимирский князь железной рукой подчинил себе вечевую республику. С 1182 по 1211 год, за исключением кратких перерывов, там княжили его ставленники, главным образом сыновья. Когда вольные новгородцы пытались противиться воле Всеволода, он выступал в поход и бил по «мягкому подбрюшью» Новгородчины — Торжку с Волоком Ламским. В один из таких походов за неуплату дани он взял Торжок штурмом: «…и мужи повязаша, и жены и дети на щит и товары побраша, хоромы и городок (крепость. — Д. В.) пожгоша».
Восточные соседи Руси не смели поднять руку на владимирского князя. В 1184 и 1186 годах Всеволод Юрьевич громил волжских болгар. Первый раз русские дружинники положили в бою более тысячи неприятельских ратников, второй раз взяли богатый полон. В 1199 году князь двинулся на половцев, и те бежали, не решаясь биться. Русская рать дошла до низовьев Дона.
Киевский князь Святослав пытался было бороться с могуществом Всеволода Юрьевича, но военные предприятия не принесли ему успеха. Две большие армии постояли друг напротив друга у реки Влёны, да и разошлись. После кончины Святослава Киев оказался «сферой влияния» северного правителя. Киевский «великий стол» Всеволод мог «дать» кому-то из своих родичей или сторонников. Мог потребовать себе, а потом передать полезному человеку понравившийся ему крупный удел на юге Руси. На протяжении многих лет князь вольно распоряжался южнорусскими княжениями. А когда кто-нибудь пытался захватить Киев и укрепиться там самостоятельно, то всё равно должен был испрашивать позволение у Всеволода.
В середине 1190-х годов черниговский князь Ярослав противопоставил себя Всеволоду. Но когда полки северного властелина явились на Черниговщину и «землю… пусту сотвори», Ярослав предпочел «поклониться».
Самым яростным и самым опасным врагом Всеволода Юрьевича стали рязанские князья. С ними северорусский государь обходился без дипломатии: видя неповиновение, бросал туда большое воинство и заставлял принять все его условия, какими бы тяжелыми они ни были.
Всеволод Юрьевич очень хорошо помнил, что Рязань рядом. Она создает угрозу сердцевине его владений. В те годы, когда власть его над Владимиро-Суздальской землей оставалась еще нетвердой, именно рязанский князь Глеб Ростиславич нанес Всеволоду Юрьевичу несколько страшных ударов. Сначала он сжег Москву, затем опустошил Владимирскую волость — оплот всей власти Всеволода. Решающая битва произошла на реке Колокше. Сильная рязанская дружина осталась на поле битвы, а предводители ее и знать попали в плен. Всеволода Юрьевича одолевал тогда соблазн: умертвить опаснейших своих противников. Подчиняясь христианскому чувству, он отогнал от себя это желание, не послушал бояр и купцов владимирских, требовавших расправиться с пленниками. Но и отпускать знатных узников не решился. В конечном итоге он вспомнил византийский политический обычай, известный ему по годам изгнания, проведенным у греков: ослепил некоторых пленников. Кого именно — летопись не позволяет понять. Скорее всего, князя Мстислава Ростиславича, захваченного вместе с рязанцами, — собственного дядю. Глеба он сгноил в узилище. Сыну же Глеба Роману позволили вернуться домой, когда тот обещал во всем подчиняться победителю.
Через десять лет тот же Роман и его братья решили затеять свару с младшими детьми покойного Глеба. Те, в свою очередь, попросили помощи у Всеволода Юрьевича. Старшим давно надоело влияние Владимирской Руси на рязанские дела, и они решили действовать самостоятельно. Всеволод сначала послал часть дружины, потом поднял в поход союзных князей, затем попросил о мирных переговорах власть святительскую… Перебрав все доступные методы, но не добившись подчинения, князь в конечном итоге избрал оружие. В 1187 году он перешел с полками Оку, «взяша села вся и полон мног, и возвратишася восвояси опять, землю их пусту створивше, пожгоша всю». С тех пор земля Рязанская встала к нему в полное подчинение.
