На удачу рассчитывал и Супер-Смит, когда ехал со всей группой на арест Крогеров. Когда Питер открыл дверь, он первым надел на него наручники и провел его в сопровождении других полицейских в комнату, где находилась Хелен.
— Я из Управления специальных расследований Скотленд-Ярда, — вежливо представился он ей. — Моя фамилия Смит. По званию — суперинтендант.
— Очень хорошо, что вы суперинтендант, — с гордо поднятой головой ответила Хелен, чувствуя, как бледнеет ее лицо. — Но почему с вами так много людей? В чем дело? Может, вы ошиблись адресом?
Супер-Смит улыбнулся:
— Нет, миссис Крогер, мы редко ошибаемся.
— Тогда объясните, что привело вас к нам?
— Мы хотели бы выяснить у вас имя человека, который приходил к вам в первую субботу ноября и декабря месяца. Появился он у вас в такое же вот время, как мы сейчас, где-то после девятнадцати часов.
Хелен бросила взгляд на мужа, ожидая от него подсказки.
— Отвечайте, миссис Крогер.
— Мне трудно кого-то выделить из тех, кто приходил к нам в выходные дни по вечерам. А тем более вот так сразу вспомнить их имена и фамилии.
— Напрасно вы таитесь. У вас нет альтернативы, кроме чистосердечных признаний… Вы провалились. Мы знаем ваши тайные контакты. И потому у вас нет выхода, господа, кроме как расколоться.
Сердце Питера взволнованно билось. Холодный пот выступил у него на лбу. Выдвинувшись чуть вперед и стараясь быть спокойным и убедительным, он любезно проговорил:
— Я являюсь владельцем книготорговой фирмы «Эдип и Медея». Здесь же находится мой офис. К нам приходит в разное время суток довольно много людей, в том числе и мои друзья по книготорговой ассоциации.
— Перечислите тех из них, кто бывает у вас целый день. Или оставался до полуночи.
Питер решил ничего не говорить до тех пор, пока по характеру задаваемых вопросов не поймет, о чем осведомлен Смит, но для видимости все же назвал несколько имен.
— Тогда потрудитесь, мистер Крогер, вспомнить тех из них, которые имели имя Гордон.
От этих слов внутри у Питера словно что-то оборвалось. Умея контролировать свои эмоции и поступки, он тут же взял себя в руки и начал напропалую перечислять разных англичан, не упоминая фамилии Лонсдейла. Для большей убедительности то же самое начала делать и Хелен. Недовольно хмурившийся Супер-Смит понял, что ему вешают лапшу на уши, и, не выдержав, остановил ее резким тоном:
— Все, хватит! — Он повернулся к стоящим рядом с ним двум джентльменам и отдал им команду приступать к обыску. — Возможно, только после этого господа Крогеры поймут, что их шпионская карьера навсегда закончилась. — И, обратившись к пожилому толстяку, добавил:
— А вы, Фергюссон, займитесь со своими ребятами обыском на кухне и в спальне миссис Крогер.
— Подождите, интендант! — резко остановила его Хелен. — Сначала объясните нам, кто дал вам право вторгаться в наше жилище и в нашу личную жизнь?
Тревожась за поведение Хелен, Питер подошел к ней, легонько сжал ее руку и тихо обронил:
— Успокойся, Лона, прошу тебя. — Затем, обращаясь уже к суперинтенданту, вежливо и громко спросил: — А в самом деле, на каком основании вы даете такие команды? У вас что… есть на этот счет санкция прокурора?
Супер-Смит снова повернулся к толстяку:
— Покажите им документы.
Толстяк шагнул к Питеру, достал из кармана макинтоша ордера на арест и обыск и подал их ему вместе со своим удостоверением.
— Старший инспектор Управления спецрасследований Фергюссон Смит, — прочитал вслух Питер.
Затем он развернул сложенные вдвое два небольших листка: ему было достаточно взгляда, чтобы убедиться, что это действительно были ордера на обыск и арест. И тут Хелен вспомнила об оставленном в спальне конверте, в котором находились серьезные уликовые материалы. В голове появилась ужасная тяжесть: что делать с конвертом? Пойти в туалет и уничтожить, пока не поздно? Но могут остаться следы: конверт был из плотной и блестящей бумаги. Даже если его разорвать, на поверхности будут плавать кусочки. Что же делать? Она чувствовала, что на нее смотрят Супер-Смит и Фергюссон, заметившие на ее лице смятение и страх.
С трудом ей удалось произнести:
— Извините, я покину вас.
— Куда вы? — рявкнул на нее инспектор.
— В уборную, — нашлась что ответить Хелен и вышла из комнаты.
Войдя в спальню, она заперла за собой дверь и вынула ключ.
Услышав щелчок замка, суперинтендант пожал плечами и дал понять Фергюссону, чтобы он последовал за ней.
Хелен быстро нашла конверт, затолкнула его в дамскую сумочку и, прихватив ее с собой, выбежала из спальни. Но за дверью, держа в руке пистолет, путь ей преградил инспектор:
— Ни с места! Только шевельнитесь — и вам конец!
Хелен скривилась от этих слов, но нисколько не испугалась его.
— Извините, но мне нужно подложить дров в бойлер, ночью нам холодно будет спать, — как ни в чем не бывало пролепетала она, с силой отталкивая его в сторону.
Он схватил ее за руку:
— Не беспокойтесь, миссис Крогер, вам не придется дома спать. Покажите, что вы вынесли из этой комнаты?
— Сумочку свою, чего же еще. Там у меня женские салфетки. — Хелен вцепилась в сумочку двумя руками и держала так крепко, что у нее свело пальцы.
Инспектор, не церемонясь, вырвал сумку, пошарил в ней и, вытащив конверт, спросил:
— От кого это письмо?
— Я не знаю. Нам приходят сотни различных писем от клиентов мужа…
— А почему оно не подписано?
— Этого я тоже не знаю, — тихо сказала она, всеми силами стараясь не потерять самообладания.
Инспектор промолчал и прошел вместе с ней в комнату, где находился Супер-Смит.
Осмотрев содержимое конверта, — а в нем лежали небольшого формата листок с колонками цифр и две стеклянные микроскопические пластинки, суперинтендант спросил:
— Вероятно, это вы должны были передать тому самому Гордону, фамилию которого вы почему-то затруднялись назвать?
— Кого вы имеете в виду? — усмехнулся Питер.
— Гордона Лонсдейла, арестованного нами ровно три часа назад. Ну, что вы на это скажете? — Суперинтендант стал наблюдать за реакцией Питера.
Тот был, казалось, невозмутим, но только внешне.
— А что мы должны вам сказать? — поспешно ответила за него Хелен, переключая внимание суперинтенданта на себя. — Нам это имя ни о чем не говорит.
Супер-Смит ухмыльнулся:
— Это вам оно может ничего не говорить, а вот мистеру Крогеру оно, очевидно, хорошо знакомо?
Брови Питера дрогнули, но сделал вид, что не расслышал обращения к нему.
