Режиссер и сценарист долго мучились с финальной сценой фильма. Сценарий заканчивался не стандартным хеппи-эндом, а почти на издевательской, иронической ноте: Джулианна оставалась у разбитого корыта в лице своего приятеля-гея, которого она по ходу действия представляла всем в качестве своего возлюбленного. Руководство студии сочло, что это уж слишком, и придумало героине в срочном порядке любовь с первого взгляда. Однако этот вариант выглядел и вовсе уж неправдоподобным. Тогда вернулись к первоначальной версии, и самое удивительное, тест-просмотр показал, что этот вариант понравился всем больше всего.
«Снимаясь в этом фильме, — откровенничал после завершения съемок Эверетт, — я изливал на Джулию последние капли своей гетеросексуальности! Рядом с ней невозможно не чувствовать себя настоящим мужчиной!»
Однако, как утверждали злые языки, Джулию якобы, как всегда, больше интересовал в личном плане ее партнер — исполнитель роли Майкла, а вовсе не Эверетт. Писали, что ее новой жертвой стал Дермот Малруни, что она не дает ему проходу и пристает, давая понять, что ему следует ее осчастливить. Впрочем, женатый Малруни вовсе не собирался стать очередной жертвой неугомонной красотки, хотя и говорили, что Джулия шлепала актера пониже спины, целовала в щечку, а однажды, облив водой из бутылки, пыталась снять с него рубашку… Малруни, как и его герой в фильме, не поддался, но тем не менее опасался, что, во-первых, лживые слухи о его романе могут докатиться до жены, актрисы Кэтрин Кинар, а во-вторых, разозлить саму кинозвезду, которая в отместку может навредить его карьере. Утверждали, что Малруни спасло появление на съемочной площадке бывшего мужа актрисы Лайла Ловетта, который приехал навестить ее. При встрече они обнимались и целовались, как молодожены. Лайл пригласил Джулию на свой концерт, и она с радостью согласилась.
«Надеюсь, люди не возненавидят Джулианну, — говорила Робертс накануне премьеры. — Конечно, она поступает ужасно, но делает это ради любви. Так, по крайней мере, ей кажется. Мы старались провести героиню через чисто фарсовые ситуации, наказать ее еще до того, как этого потребует зритель».
В фильме Робертс практически постоянно присутствовала на экране. Так что у ее поклонников была возможность наблюдать всевозможные эмоциональные состояния, которые Джулия научилась изображать за свою богатую кинокарьеру: Джулию романтичную, Джулию обиженную, Джулию печальную, «положительную» и «отрицательную»… Тридцатилетняя Робертс по-прежнему являлась самым востребованным мифом голливудской сказки о достойных, не лишенных декларативности, страданиях честной девушки в любви…
А когда «Свадьба моего лучшего друга» собрала в прокате 120 млн долларов, Джулия смогла вздохнуть с облегчением, убедившись, что выбор ее попал, как говорится, точно в яблочко.
После картин «Свадьба моего лучшего друга» и «Теория заговора» у Джулии начинается новый период в жизни, хотя она по-прежнему флиртует, но старается больше уделять внимания собственной персоне — ведь ей уже 30 лет! Она усердно занимается йогой, делает гимнастику по утрам…
К заработанным миллионам Джулия относится так же легко, как и к своим романам. «Наверное, я последний человек на свете, которому бы следовало быть богатым. Я не создана для того, чтобы обращаться с такими суммами. Недавно я купила себе дом. При ближайшем рассмотрении, он оказался старой развалиной. Но это не страшно, главное, что дом мне нравится», — рассуждала она.
Гонорар за «Свадьбу моего лучшего друга», где-то 12 млн долларов, актриса ухитрилась потратить на модные наряды и дорогие украшения, хотя утверждает, что сама не придает большого значения своей внешности. «Я больше думаю о комфорте, но это иногда раздражает людей, — жалуется она. — Многие считают, что если человек снимается в кино, то он должен выглядеть как картинка всегда и везде. Представляете, мне нужно выскочить за чем-нибудь в магазин, я накидываю на себя, что придется, а в универсаме женщины подходят ко мне и говорят, что мне это не идет или скрывает фигуру… Или же я выхожу из самолета, где провела 8 часов, заспанная, со спутанными волосами, кожа сухая, как промокашка, и на меня налетают журналисты, щелкают камерами, а потом в своих статьях советуют мне найти хорошего парикмахера».
В повседневной жизни Джулия предпочитает «свою одежду» — солдатские ботинки, майки с шортами или джинсами. «Многие мои подруги, — говорит она, — помешаны на хорошей обуви. Я думаю, что такая страсть у женщин — это признак «высокого стиля», которого у меня нет в крови. Я стараюсь: покупаю себе красивые туфли, у меня их полный шкаф, но я все равно их не ношу. Босоногой я ощущаю себя ближе к земле». Впрочем, при выходе в свет, ей приходится терпеть наряды от Ричарда Тайлера, Тодда Олдхама, Армани или «Comme des Garcons» — их простые дизайны в какой-то степени примиряют ее с «красивой жизнью».
У Робертс нет собственного стилиста. Частенько с ней случается то, что произошло с ее героиней Вивиан из «Красотки». «Я прихожу в магазин, — рассказывает она, — а мне говорят: на вашу фигуру, к сожалению, ничего нет». Тем не менее, когда понадобится, она обязательно вернется в тот магазин, в силу своего характера, перероет все имеющиеся костюмы и, заявив: «Мне здесь ничего не подошло», — уйдет с гордо поднятой головой.
К косметике у нее не то, что негативное отношение, но и особого пристрастия нет. Краситься она не любит. «У меня кривой рот, — считает она, — я не умею пользоваться помадой». С чем актриса любит поэкспериментировать, так это с волосами — как в длине, так и в цвете.
Что касается питания и диеты, то все повара из ее любимых ресторанов говорят о ее приверженности к здоровой еде — овощным блюдам, зеленым салатам и запеченной рыбе. Будучи уроженкой штата Джорджия, она, естественно, отдает должное знаменитым южным завтракам с яйцами, колбасой, беконом и мясным соусом с хлебом. Не прочь съесть и любимых оладьев, крабовых тарталеток и овсяных тостов. Не мало денег актриса тратит и на эксперименты, связанные с дегустацией редких блюд. У Джулии имеется даже маленькая книжечка, куда она записывает названия экзотических кушаний, которые ей довелось попробовать, и главное, их рецепты и впечатления, которые они у нее вызвали. «Когда выпадает свободная минута, листаю эти страницы, — говорит она, — Я наслаждаюсь приятными чревоугодническими воспоминаниями: компот из семян лотоса, крикеты из улиток и грибов, осьминог в кипятке… Да-аа… До чего же хочется покушать!»
Джулия клянется, что в перерывах между съемками она якобы целыми днями стоит у плиты. «А уж лазанью я делаю просто потрясающую», — без ложной скромности заявляет она. Однако порой чревоугодие оказывает ей недобрую услугу. Не раз она в последнее время устраивала в своей нью-йоркской квартире ужин с друзьями при свечах. Стол накрывала сама хозяйка, причем даже хлеб выпекала сама. Все это, разумеется, не могло не отразиться на ее осиной талии, подержать за которую ее владелицу еще совсем недавно мечтали многие в Голливуде, но делать это позволялось лишь немногим. Например, одним из «допущенных» был Мел Гибсон… После «Свадьбы моего лучшего друга» она поправилась без малого на 15 килограммов. По свидетельству очевидцев, почти весь лишний вес актрисы сосредоточился пониже «звездной» спины, однако «избытка» хватило и на то, чтобы превратить подбородок Джулии в двойной и сделать ее лицо припухлым, а предплечья — рыхлыми. Взглянув однажды утром в зеркало и увидев плоды своих не слишком воздержанных гастрономических пристрастий, Джулия твердо решает покончить с распущенностью в еде и взяться за восстановление былой формы. Она садится на диету — только минеральная вода! А быть в форме просто необходимо, ибо в недалеком будущем в одном из предлагаемых проектов ее партнером должен был снова стать Ричард Гир.
