Часто говорят, что изнемогшая и покинутая Франция согласилась на все условия сильных и блистательных победителей. Это не так. Мнение современников было единодушным — после начала мирных переговоров между Турцией и Австрией в 1697 г.[61] Людовик XIV как союзник Османского султана также решил заключить мир, дабы иметь свободные руки при дележе Испанского наследства. Французская армия немного уменьшилась, однако она одержала ряд блестящих побед, хотя и без последующих результатов. В общем, Людовик легко начал эту войну, по собственному усмотрению, и довольно свободно из нее вышел. Англия и Голландия, сыгравшие главную роль в коалиции, к окончанию военных действий находились в глубоком кризисе. Если в 1670-х гг. Кольбер писал, что «морские просторы бороздят примерно 12-15 тысяч голландских и 5-7 тысяч английских торговых судов», то к концу войны Аугсбургской лиги каждая из стран имела не более 4-5 тысяч купцов. Удар, нанесенный океанской коммерции Туманного Альбиона и Соединенных Провинций французскими каперами, оказался очень силен. Хотя, как мы уже отмечали, корсары Людовика за войну уничтожили не более 4000 судов, однако страховые ставки взлетели до небес, заниматься морской торговлей стало просто невыгодно. В этот момент голландская и английская Ост-Индские компании были на грани разорения. Свой удар нанесли и Адмиралтейства союзников, реквизировав львиную долю торговых судов. Что касается военно-морских сил Англии и Голландии — они тоже были ослаблены девятилетним конфликтом. Особенно это коснулось Нидерландов, флот которых уменьшился почти вполовину.
Испания и конгломерат германских княжеств вышли из войны сильно ослабленными. Испания утратила статус великой державы, ее флот был полностью уничтожен, почти все островные колонии в Вест-Индии отобраны и поделены между Англией, Францией, Голландией и даже Данией. Экономика на Пиренеях попросту рухнула. Германия (Священная Римская Империя), которая самой последней подписала Рисвикские соглашения, окончила войну полностью обессиленной. Все союзники покинули ее, в деревнях и городах царил голод, страна обезлюдела.
Что касается Франции, то в стране из-за трех неплодородных лет голодало население, разорялись торговцы, свирепствовала инфляция. Морская торговля тоже умерла, но совершенно по другой причине, нежели английская или голландская: часть арматоров и предпринимателей отошла от мирной коммерции и получала свои дивиденды от каперских операций — следовательно, паразитировала на узаконенном грабеже кораблей других государств и была не заинтересована в развитии собственной торговли. Эти коммерсанты были кровно заинтересованы в продолжении крейсерской войны, и поражение корсаров сразу же разорило их.
Что касается огромного Гранд-Флита союзников, то, по признанию английских историков, в отсутствие французского флота после 1693 года «вместо того, чтобы оказать поддержку армии и участвовать в решении стратегических задач, он занимался откровенной ерундой — бомбардировал приморские крепости и охранял торговлю». Но ведь для подобных задач огромный флот не нужен, так как строительство такого количества кораблей изымало из бюджета гигантские средства и разоряло страну! Вильгельм, стараясь разорить противника, подорвал экономику своего собственного государства. В 1697 г. Англия и Нидерланды практически были на краю государственного банкротства, все платежи прекратились, долги выросли до чудовищных размеров. Ройал Неви в это же время, имея очень большое количество кораблей, не мог их вывести в море — запасов провианта было на считанные дни. Голландцы для эскорта торговых судов отправляли адмирала Альмонда на своем флагмане, поскольку остальные корабли были просто не готовы выйти в море. Поэтому французы, глядя на заморского соседа и наблюдая столь мизерные результаты от огромных флотов, испытывали здоровый скепсис по отношению к Ройал Неви. Не отсюда ли пошли теории о крейсерской войне?
Стоит также отметить, что в этой войне английский и голландский флоты потерпели стратегическое поражение от каперов Франции. Нападения на конвои продолжались до самого конца войны, более того — планировались и проводились широкомасштабные приватирские операции в Картахену и к берегам Ньюфаундленда. Тем не менее исход войны решился на суше —Франция полностью исчерпала свои людские и промышленные ресурсы, сил на дальнейшую экспансию больше не было.
1
В чем же основная причина проигрыша Франции на море? Ведь несмотря на блестящие начальные условия флот Франции стратегически проиграл кампанию (в отличие от каперов), хотя и не потерпел фатального поражения.
Как мы уже отмечали, первым и самым главным виновником случившегося является не кто иной, как «король-солнце». Именно Людовик не смог предотвратить высадку Вильгельма на Острове, именно он ввязался в династический спор Оранских и Стюартов, именно он не провел решительной высадки войск в Ирландии и Шотландии, именно он после Бичи-Хэд не выделил войск для высадки, именно он при Барфлере отдал ненужный и глупый приказ Турвиллю, именно ему моряки Франции обязаны Поншартреном... Список можно продолжать до бесконечности.
Вторым по значимости виновником случившегося следует признать Якова II. Во многом благодаря ему король Франции ввязался в эту войну, именно его Яков сделал ответственным за благополучную высадку сначала в Ирландии, а потом и в Англии, именно низложенный английский монарх, доверяя интриганам вроде Рассела или Мальборо, поддерживал у короля Франции надежду на быстрое свержение Оранского.
Третий организатор проигрыша французов в морской войне —это Луи Поншартрен. В главе, посвященной морскому министру, мы постарались без прикрас описать, что это был за человек и какие его решения привели к краху. В отличие от Кольбера и Сеньелэ Поншартрен обращал больше внимания на свой карман, чем на нужды флота. Его конфликт с Турвиллем еще более ослабил эскадры Франции.
Кроме людей, свою негативную роль сыграли также и идеи нового использования флота. На бумаге все выглядело гладко — корсары, заботясь о своем материальном благополучии, набивают и карман государства, у которого в свою очередь появляются деньги не только на армию, но и на корабли. Однако из виду совсем упустили смену стратегической доктрины — война на море после принятия идеи Поншартрена перешла из военной плоскости в плоскость военно-экономическую. Если раньше эскадры Франции кроме главной задачи — уничтожения неприятельского флота—могли выполнять и второстепенные (как то —поддержка десантов, борьба с морской торговлей противника, обстрел и блокада портов), то после принятия доктрины «крейсерской войны» область применения кораблей сузилась. Теперь задача уничтожения неприятельского флота была невыполнима, десанты, обстрелы и блокады возможны были только эпизодически, пока к месту операции не подошли регулярные эскадры противника, по существу все мероприятия на море свелись к атакам вражеской торговли. В результате французский флот мог выполнять только ограниченное число функций. А, как мы уже говорили, для таких задач огромный флот не нужен.
