С 4 по 24 октября 1920 года шахматный клуб стал ареной состязаний первой Всероссийской шахматной Олимпиады, организованной усилиями Центрального управления Всевобуча. От этой Олимпиады и ведется счет нынешних чемпионатов Советского Союза, а затем России по шахматам.
Подготовка и проведение Олимпиады потребовали немалого труда от организационного комитета, в состав которого наряду с Александром Ильиным-Женевским, Николаем Грековым, Николаем Григорьевым входил и Александр Алехин. Особенно тяжело решались вопросы с обеспечением участников соревнования питанием.
В программе первой Олимпиады было четыре турнира. Чемпионат страны, в котором участвовали 16 сильнейших шахматистов России, проводился в дневное время, а три побочных турнира, где играли 27 любителей, — по вечерам. И если помещение для игры не вызывало ни у кого претензий, то питание участников было очень скудным. «Но, несмотря на эти невзгоды, шахматисты не унывали, борьба была боевая и партии турнира получились интересными», — вспоминал спустя 30 лет Левенфиш.
Наибольшее внимание привлек турнир с участием пяти мастеров — А. Алехина, Б. Блюменфельда, Г. Левенфиша, А. Рабиновича, И. Рабиновича. С ними вместе состязались еще 11 сильнейших первокатегорников — все они представляли 8 городов.
Первый советский чемпионат страны проходил под знаком превосходства Александра Алехина, он лидировал на протяжении всего турнира. Из 15 партий его победой закончились 9 и лишь в 6 поединках он сделал ничьи. Многие участники, конечно, хотели иметь другой результат во встречах с Алехиным, но он всегда, подчас довольно виртуозно, находил возможности для отражения инициативы партнеров.
Превосходство аналитических способностей Алехина проявлялось и при изучении позиций отложенных партий в домашней обстановке. Так, например, партия Алехина с Ильиным-Женевским была отложена в пешечном окончании, которое все участники турнира расценивали как безнадежное для Алехина. Ко всеобщему удивлению, Алехин пришел на доигрывание в веселом настроении. Оказывается, при домашнем анализе он нашел скрытый путь к спасению и добился ничьей, чем немало огорчил конкурентов.
«Алехин был тогда уже первоклассным гроссмейстером. Его победа в Олимпиаде была вполне убедительной», — писал Г. Я. Левенфиш, завоевавший третий приз с 10 очками. А второй приз получил П. А. Романовский, партнер Алехина еще по Всероссийскому турниру любителей 1909 года. У него на сей раз оказалось 11 очков, на очко меньше, чем у Алехина, но он выполнил норму мастера.
Процедура награждения победителей Олимпиады состояла как бы из двух частей. Вначале, в присутствии всех участников соревнования, Александру Алехину был вручен от устроителей Олимпиады почетный приз — китайские шахматы из слоновой кости на шарах. А затем все призеры, в порядке занятых мест, приглашались в отдельную комнату, где находились художественные серебряные предметы. Они были получены организаторами турнира в ломбарде из конфискованных ценностей, принадлежавших уехавшим за границу эмигрантам. Каждый призер сам выбирал понравившийся ему предмет.
Первым туда вошел Алехин, вернувшийся вскоре с какой-то объемистой вазой в руках. «Кажется, в весе я не ошибся», — пошутил он, улыбаясь. За ним последовал Петр Романовский, затем — Левенфиш… Призерам были вручены также аттестаты (дипломы), нарисованные на плохой бумаге. Напечатать их в типографии тогда не представлялось возможным.
Старший брат Александра Алексей Алехин также участвовал во Всероссийской Олимпиаде 1920 года, но в побочном турнире. Ему удалось, после поделивших первые два места К. Выгодчикова и М. Кляцкина, набравших по 6 очков из 8, занять третье место с 5½ очками и опередить несколько сильных первокатегорников.
«Торжественное вручение призов состоялось в концертном зале, в котором некогда блистали выдающиеся московские артисты, — вспоминал Алехин. — …А после взору неожиданно предстали — о чудо! — чай и яблочные пирожные из настоящей крупчатки, что подействовало на всех нас как вдохновляющий заключительный аккорд шахматной олимпиады».
Из побед первого чемпиона Советской России по шахматам Александра Алехина приводим в заключительной части книги одну, включенную им в сборник своих лучших партий.
Возможно, вскоре после победного окончания Всероссийской Олимпиады 1920 года Александр Алехин посетил места, памятные ему с детства. Просматривая книгу Г. Мюллера и А. Павельчака «Гений шахмат Алехин», изданную на немецком языке в 1953 году в Западном Берлине (эта книга была подарена мне гроссмейстером Саломоном Михайловичем Флором в 1981 году), автор встретил, может быть, один из последних снимков Алехина в России.
Подпись под снимком гласила, что он сделан в 1920 году. Но у какого конкретного дома, где расположено это здание и кому именно принадлежало, сохранилось ли оно и насколько часто там бывал, а может, и жил Алехин?
Поиск ответов на эти вопросы потребовал времени, усилий. В конце концов, с помощью исследования литературы и личного осмотра на месте удалось установить, что Алехин был сфотографирован у фасада особняка, принадлежавшего до Октябрьской революции 1917 года Прохоровым. Он находится в Москве на Пресне в Большом Трехгорном переулке. Здесь семья Алехиных часто бывала начиная с конца XIX века, навещая жившую там какое-то время Анну Александровну Прохорову — бабушку Александра Алехина. А постоянно этот особняк занимала семья Сергея Ивановича Прохорова, приходившегося братом Анисье Ивановне, матери Александра Алехина. Жена Сергея Ивановича — Анна Сергеевна — была, напомню, крестной матерью Александра Алехина.
Отца Алехина в этот особняк приводили не только родственные, но и производственные дела. Ведь он в 1888–1892 годах и затем с 1899 года, после кончины Сергея Ивановича Прохорова, входил в состав правления «Товарищества Прохоровской Трехгорной Мануфактуры», был одним из его директоров, а также попечителем начальной фабричной школы.
Понятно, что Александр Алехин на протяжении 29 лет своей жизни в России очень часто бывал в этом особняке. Не исключено, что именно здесь, на семейном совете, предопределялись важные вехи его биографии — поступление в 1902 году в мужскую классическую гимназию Л. И. Поливанова, а в 1911 году — в Императорское Санкт-Петербургское училище правоведения. Может быть, здесь поощрялось или порой сдерживалось страстное увлечение юного Саши Алехина шахматной игрой…
Во всяком случае, с особняком Прохоровых в Большом Трехгорном переулке у Алехина было связано многое. И поэтому, конечно, не случайно именно у этого московского здания он захотел в 1920 году сделать памятный снимок.
