Оправившись от порезов и шока, Лео вернулся на съемочную площадку — чтобы несколько месяцев спустя продемонстрировать прекрасную, убедительную игру в паре с самим Джеком Николсоном. В это же время начался его следующий долговременный роман — с голубоглазой израильской моделью Бар Рафаэли. Их встреча, как и большинство встреч Леонардо с красивыми женщинами-моделями, произошла на вечеринке. Двадцатилетняя Бар была так свежа и юна, что Лео на миг почувствовал себя рядом с нею старой развалиной. Рядом с ней он моментально забыл, что совсем недавно убеждал журналистов в том, что «уже получил свою порцию моделей»…
Чем старше и опытнее становился Лео, тем больше он ценил и учился использовать возможности, которые открывала перед ним популярность. Теперь он сознательно стремился участвовать в социально значимых проектах, выбивал им финансирование и всячески способствовал тому, чтобы острые социальные темы получали широкую огласку и находили отклик в обществе. По этому поводу он говорил:
«Я сам стал выбирать важные фильмы, и многие из них получают финансирование, которого непросто добиться».
Лео не боялся трудностей: затяжные съемки в экстремальных условиях (вспомнить хотя бы «Титаник») это убедительно доказали. Поэтому он, не сомневаясь, согласился сниматься в очень трудном и неоднозначном фильме «Кровавый алмаз». Приключенческая драма режиссера Эдварда Цвика, вышедшая на экраны в 2006 году, стала своеобразным посланием человечеству и первой серьезной попыткой Леонардо Ди Каприо повлиять на глобальные проблемы Земли — показать миру, как живут беднейшие африканские страны. История об алмазах была основана на реальных событиях начала 90-х: когда мятежники, финансируемые на деньги от продажи на черном рынке алмазов, бесчинствуют, терроризируя гражданское население и вербуя детей. На создание этого реалистичного, тяжелого фильма режиссера Цвика вдохновила небольшая, деятельная благотворительная организация, которая пыталась показать, как торговцы незаконно добытыми алмазами спонсируют войну в Африке. О съемках, происходивших в Мозамбике, Лео, потрясенный происходящим там, рассказывал:
«Больше всего меня поразило то, что, несмотря на все зверства, которые творятся в Африке, несмотря на бедность и лишения, я встретил там очень позитивное отношение к жизни. Вы можете ехать по Мозамбику и видеть, как люди танцуют на улицах, как они просто радуются тому, что живы. На съемках работала одна девушка из Мозамбика, и я узнал, что ее родители умерли от СПИДа, а она живет в приюте для сирот. Как можно не помочь в такой ситуации, когда дети лишены всего? Этот фильм изменил меня, это действительно так. Вы должны что-то сделать, вы должны внести свой вклад.
Фильм вовсе не говорит, что не следует покупать алмазы. Он говорит о том, что каждый раз, когда вы подписываете чек на что-то, вы одобряете способ ведения этого бизнеса. Когда дело касается бриллиантов, я, например, хочу убедиться в том, что они не из зоны конфликта. На деньги от продажи алмазов финансировались действия полевых командиров в Сьерра-Леоне, и четыре миллиона человек погибли. Мы, как потребители, должны знать об этом. Алмазы — природный ресурс, который должен приносить пользу этой стране, а вместо этого ведет к разрушениям и страданиям людей. По-моему, это фильм об ответственности. То, как мы себя ведем, то, что мы делаем в благополучных странах, влияет на людей в таких странах, как Сьерра-Леоне, и многих других, находящихся на разных концах света. Этот фильм и об экологии. Каждый раз, когда вы что-то покупаете, то поддерживаете компанию, которой принадлежит бизнес».
Джимон Хонсу и Леонардо Ди Каприо в драме режиссера Эдварда Цвика «Кровавый алмаз» (2006)
И первым вкладом Лео стал благотворительный сбор — используя свое влияние и связи, он собрал сотни тысяч долларов в пользу калек и сирот, жертв болезней и войны в Мозамбике. На премьере фильма, который американская, а затем и мировая общественность безоговорочно поддержала (вопреки неоднозначным отзывам критиков), Лео поднялся на сцену и сказал пламенную речь:
«У нас появилась некоторая отстраненность, ощущение, что это нас не касается. Но я должен был увидеть такие места, услышать сигнал SOS. Множество детей теряет родителей из-за СПИДа или нищеты, и я должен помочь им получить новые возможности. Это замечательно — видеть, как твой вклад превращается в нечто реальное. Это меняет ваш взгляд на жизнь. Фильм полезен тем, что теперь в алмазной индустрии будут вынуждены разобраться с происходящим в Африке; эта картина оказала свое влияние на общество».
Леонардо номинировали на «Золотой глобус» одновременно за «Отступники» и «Кровавый алмаз», то есть он сам стал своим собственным соперником. При этом «Кровавый алмаз» был номинирован на пять наград, но ни одной не получил, однако фильм «Отступники» с участием Лео завоевал четыре «Оскара» (в первую очередь за лучший фильм, и Скорсезе, уже пять раз номинировавшийся как лучший режиссер, наконец получил заветную статуэтку).
На вручение кинопремий Леонардо пришел один, разумеется, ушлые журналисты сразу обратили внимание на отсутствие его прекрасной спутницы Бар Рафаэли и начали с пристрастием допрашивать всех тех, кто был вхож в узкий круг друзей Лео. Один из приятелей проболтался британскому таблоиду Te Daily Mirror о том, что Ди Каприо охладел к своей израильской пассии:
«…Он действительно поначалу запал на Бар, но сейчас с него хватит. Она кажется ему навязчивой, и они часто ссорятся из-за того, что мало видятся из-за работы».
Однако вскоре парочка вместе отправилась в Израиль в марте 2007 года — Лео встретился с бывшим израильским премьер-министром и даже обещал ему «сделать все возможное для развития процесса мирного урегулирования ситуации между Израилем и Палестиной». Вообще-то, официальной целью поездки было знакомство с родителями Бар, однако рьяный защитник планеты Ди Каприо объединил ее с рабочей встречей для обсуждения проблем глобального потепления и мира во всем мире. В этот период все его мысли занимала работа над документальным фильмом «Одиннадцатый час» (о том, насколько наша планета уязвима и нуждается в защите), в котором Леонардо выступил в качестве сценариста, продюсера и комментатора. Казалось, что судьба планеты занимает его гораздо больше, чем собственная личная жизнь. Чтобы не прослыть голословным, Леонардо всячески демонстрировал свою реальную приверженность к экологичности, биограф Дуглас Уайт рассказывает:
