У Рождественского спросили: если вы так хорошо характеризуете Макаева, какие личные черты мешают ему быть завкафедрой? Ну, говорит, целый роман надо было бы рассказывать… Он же бытовой мусульманин. Считает христианство мировым обманом и мировым лицемерием. Нам, допустим, разносят чай. Но если тут будет Макаев и его сотрудник принесет стакан чая, он уйдет. По мусульманскому обычаю подают чай старшие. Поэтому он бы оскорбился и ушел. Самый старший, армянин Рубен Александрович Будагов, только и мог бы поднести чай ему, Энверу Ахмедовичу.
Да, Рождественский прав, у нас завкафедрой чернорабочий, на нем все документы, переписка, такому дворянину как Макаев не подходит. Он старый барин. До сих пор под Москвой есть село Макаевское. «Это, говорит, имение моего отца.» Вот Аза. Она ученый очень маленький, деловой, да и то тяготится от кафедральной работы. За 50 рублей надбавки так убиваться? Кацнельсон Соломон Давидович, конечно, тоже знаток (индоевропейщина)…
У меня остались в институте только греческий и латынь. Отказался от лекций. Мне интереснее книгу под старость лет написать. А что экзамены принимать… Пусть молодежь!
А знаешь, как карьеру сделал Степанов[94]? Он был придан переводчиком к Хрущеву от Министерства иностранных дел. Хрущев встречался с дипломатами, так Степанов блестяще переводил. Говорил раньше, чем те рот откроют. Хрущев его спрашивает потом: ты кто такой? — Я доцент, преподаватель французского языка. — А есть кафедра, которой ты мог бы заведовать? — Да, кафедра языкознания. — Завтра будешь заведовать кафедрой. И не забыл. Через неделю пекан звонит. Там разделили на две кафедры,
Звегинцев с общим языкознанием и другая кафедра Степанову. Но, по-видимому, это его не очень интересует. Будет ходить раз в неделю или два раза в неделю.
Реальный и грамматический разбор — так нас учили в школе. Realia.
29. 9. 1971. Гершензон глубокий критик. У него прекрасный стиль, художественный. «Исторические записки» прекрасная книга. Но его философия какая-то худосочная.
Стравинский. Ранние вещи, «Петрушка», «Весна священная», «Жар-птица» написаны еще в традиции, а потом он в формализм пошел, тогда уже началось всё другое.
Бога языческого я с малой буквы, а монотеистического Бога с большой бы писал. Один еврей сказал, когда Бога понизили: «Я не понимаю, почему Бог теперь пишут с маленькой буквы. Очевидно, хотят указать на незначительность этого термина. Но тогда я писал бы б петитом».
Прочитав статью Style в Britannica, А. Ф. замечает по поводу англосаксов вообще. Англосаксонский ум избегает разделения чувственного и духовного. Смотрит на грушу и чувственными глазами видит сверхчувственную идею. Иногда читаешь книгу англосаксонского автора — употребляются слова обыкновенные, а смысл получается глубже, чем если бы он оперировал философской логикой.
27. 9. 1971. А. Ф. цитирует с точным акцентом мудрого человека с восточных окраин о том, как третирует мужчин прекрасный пол: «Женщина вот как яиц: желтоком белтоком сосаит, потом бросаит».
Евангелие говорит о ноуменальном, не о феноменальном. А в апокрифических евангелиях от Никодима, от Фомы всё неидеологическое отброшено.
У Маяковского многие стихотворения и богатые, и яркие, но — хреновые. Говорят только о подхалимстве. Я его люблю за словотворчество. «Всяких французских Луёв…» Это для меня интересно.
Amicus Plato, sed magis arnica Veritas. Это сказал Аристотель.
Два конька надо перепрыгнуть: Секста Эмпирика, и второй топор, который на мне висит, это Ничев. Придется нам подробно его рассмотреть. Хотя бы то, что он понимает различие между δόξα и έπιστημη, уже его достоинство.
… Дынник[95], который только и знал, что обливал помоями Сократа и считал это передовым. А моя характеристика Сократа, он много раз ее топтал. Самого Дынника я не критикую, но он поступил по-хамски и по-кабацки.
… Это сократовское задавание вопросов, вечное искание истины, дух поддевания всяких авторитетов… От Платона Сократ отличается тем, что ничего не абсолютизировал, а только требовал употреблять понятие в чистом виде. Красота — это красивая лошадь? прекрасная женщина? Нет, наверное сама по себе красота что-то другое. Искание чистого понятия как такового это суть сократовского учения.
Ну, Платон всячески субстантивировал понятия, идеи. Но все-таки идеи Платона, хотя они гипостазированы, эту свою харакре- тистику порождающей модели — они дают вещи форму, смысл — получают от Сократа. От него это идет к Платону и Аристотелю и далее до конца античной философии. Так что я ставлю Сократа очень высоко, особенно в сравнении с теми слюнями, помоями, которые пускает Дынник в Платона и Сократа. «Идеалы рабовладения…»
Сейчас в связи с выходом моих томов влияние Дынника ослабело. Я тут маленький переворотик совершил. Мое влияние на эту публику страшно заметно. И поэтому на Азу нападают. Ее аспиранты пишут по философии? Нет, нельзя на филологическом факультете. И приходится переменить тему диссертации на «язык Гераклита».
Эти тексты, которые похабно переводятся на европейские языки, я же их бесконечно усложняю. Cairg, английский филолог, — я встретил у него мою фразу в отношении гераклитовского αίών παές вечности-младенца: «Я бы перевел эти слова, если бы знал, что такое вечность. Надеюсь продумать, что такое αίών». Хочу ему написать, спросить, у меня ли он взял или сам придумал, но времени нет.
Когда Ленин умер, то вопреки его желанию назвали Петербург Ленинградом.
«История эстетических категорий». Редактор книги говорит: настолько большая разница между абзацами моими и Шестакова, что легко отличить. Там
мое только античное. Остальное Шестаков. Идея у меня там имеет довольно подробное изложение.
Гимн существовал и в Греции, но он был там неотделим от ритуала. Дифирамб танец беспокойный, экстатический, но сопровождается песнями. Куда его отнести? Тут получается смешение не только лирики и эпоса, но и хореи. А орфические гимны — это воспевание богов путем перечисления их эпитетов. Из так называемых гомеровских гимнов некоторые очень поздние. Есть гимны (1) Аполлону Дельфийскому, (2) Аполлону Пифийскому, (3) Гермесу, (4) Афродите, (5) Деметре. Потом там есть короткие гимны в виде молитв. Но есть и большие: Дионису. Одна дама у нас занимается гимнами. Она причисляет к гимнам что-то из сборника Каллимаха[96]. И еще два гимна недавно нашли. У нее есть работа о гимнах в античности. В античных гимнах всё разновременно.
Виктор Шкловский, Жирмунский, Тынянов, Энгельгардт. Их разогнали как формалистов, но этот формализм для нас очень полезен. Мы с тобой не против формализма, хотя формализм у нас занимает подчиненное положение. Даже Хомский в конце концов отказался от того, чтобы полностью исключить из структуры смысл. Правда, смысл есть целое, а целое охватить всегда трудность очень большая. Мы принципиальные формалисты, потому что нельзя хвататься за всё сразу. Надо себя ограничить. Я формализмом не брезгую, сам много писал о формальных моментах.
