Среди другого снаряжения, которое мы несли на себе, были панели VS-17, позволяющие предупредить пилотов дружественной авиации о расположении наших позиций. По крайней мере, так должно было быть теоретически.
Сначала я пытался располагать все это хозяйство подальше от моей талии. Дошло даже до того, что запасные обоймы для пистолета я прикрепил к ножной кобуре на моей левой ноге, повыше, так, чтобы иметь доступ к левому карману брюк.
В Ираке я никогда не носил защитные наушники, имевшие встроенную систему шумоподавления. Хоть она и позволяла слышать выстрелы противника, но микрофоны, используемые в ней, были всенаправленными. Это означало, что вы не можете понять, с какой стороны ведется огонь.
Несмотря на то что моя жена думает иначе, время от времени я носил защитный шлем. Честно скажу, это бывало не часто. Это был стандартный шлем армии США — тяжелый, неудобный, и обеспечивающий приемлемую защиту разве что от пули на излете или от шрапнели. Чтобы он не болтался у меня на голове, я использовал вкладыши Pro-Tec, но все равно длительное ношение каски сильно утомляло. Эта тяжеленная штука на моей голове мешала сохранять сосредоточенность, особенно если на дежурстве нужно было провести не один час.
Я не раз видел, как пули, включая пистолетные, с легкостью пробивали этот шлем, поэтому я не находил особого смысла причинять себе подобный дискомфорт. Единственное исключение составляли ночные выходы. Я надевал шлем, поскольку мне нужно было к чему-то крепить прибор ночного видения.
С другой стороны, кепи я носил почти постоянно. Взводное кепи с логотипом «Кадиллака», использовавшимся в качестве эмблемы нашей части. (Официально наш взвод назывался «Чарли» (Charlie), но мы часто использовали альтернативные имена, начинающиеся с той же буквы: так Charlie становится Cadillac’ом и т. д.)
Почему кепи?
Быть крутым на 90 % означает выглядеть крутым. А вы выглядите намного круче, когда надеваете кепи. Помимо моего кепи с «Кадиллаком», у меня был еще один любимый головной убор — кепи Пожарной службы Нью-Йорка, которое кто-то потерял во время событий 11 сентября. Когда мой отец после террористических атак был в историческом здании нью-йоркской пожарной охраны «Львиное логово», ему подарили это кепи. Отец встречался там с членами пожарной команды Engine 23, участвовавшей в тушении башен-«близнецов»; когда огнеборцы узнали, что его сын отправляется на войну, они уговорили его взять этот головной убор.
«Просто скажите ему, что надо получить по счету», — сказали ему.
Если кто-то из них прочтет эту книгу, надеюсь, они в курсе, что я получил по счету сполна.
На запястье я носил часы G-Shock.Черные часы с резиновым браслетом заменили в качестве стандартного снаряжения «морских котиков» часы Rolex Submariners. (Мой друг, который решил, что будет позором, если мы позволим умереть традиции, недавно подарил мне такие. Я все еще не могу привыкнуть к этому «Ролексу», но он символизирует связь с теми, кто был до нас.)
В холодную погоду я надевал свою собственную куртку — North Face — поскольку, хотите верьте, хотите нет, но я не смог убедить интендантскую мафию выдать мне какую-нибудь теплую одежду. Но об этом в другой раз.
Я вешал винтовку М-4 и размещал 10 магазинов к ней (триста патронов) в кармашках разгрузочного жилета. Туда же я помещал радиопередатчик, несколько фонариков и проблесковый маяк. (Последний использовался для организации рандеву с другими подразделениями или самолетами, кораблями, лодками и т. д. Его также можно было применять для идентификации дружественных войск.)
Если со мной была одна из моих снайперских винтовок, в рюкзаке я нес около 200 патронов к ней. Если в качестве снайперской я использовал Мк-11, а не Win Mag или.338, то мне не нужно было тащить М-4. В этом случае снайперские патроны я клал в разгрузочный жилет, чтобы они были под рукой. Дополняли амуницию три магазина с патронами для пистолета.
Я носил высокие походные ботинки Merrill. Они были удобными и продержались всю командировку.
Я работал с «Громом» уже примерно месяц, когда в одно прекрасное утро меня разбудили, тряхнув за плечо.
Я вскочил, готовый уложить на пол того, кто проник в мою комнату.
«Эй, эй, спокойно, — сказал разбудивший меня лейтенант. Он был „морским котиком“, и моим боссом впридачу. — Одевайся, я жду тебя в канцелярии».
«Да, сэр!» — пробормотал я. Быстро натянул шлепанцы и шорты и спустился в холл.
Я подумал, что влип в какую-то историю, но никак не мог сообразить, в какую именно. Я нормально поладил с поляками, вел себя прилично, в драках не участвовал. По дороге я прокручивал в мозгу возможные варианты провинностей, пытаясь заранее продумать линию защиты. Но так ничего и не придумал.
«Кайл, бери свою снайперскую винтовку и пакуй снаряжение, — сказал мне лейтенант. — Ты отправляешься в Фаллуджу».
Он начал объяснять мне разные организационные вопросы и сообщил некоторые детали предстоящей операции. Морская пехота планировала крупное наступление, и им требовались снайперы для его обеспечения.
«О, так это отлично, — подумал я. — Мы убьем кучу плохих парней! И я буду в самой гуще этого!»
С исторической точки зрения было две битвы за Фаллуджу. Первая — весной, как я говорил выше. Политические соображения, возникшие под воздействием страшно искаженных сообщений СМИ и деятельности арабской пропаганды, заставили морскую пехоту свернуть наступление вскоре после его начала. Поставленные задачи выполнены не были, очистить город от инсургентов не удалось. Тогда вместо американской морской пехоты наводить порядок в Фаллудже отправили иракские части, верные новому правительству.
Это не сработало. Главными образом по причине отвода американских войск партизаны установили полный контроль над Фаллуджей. Гражданские лица, которые не захотели сотрудничать с инсургентами, были либо убиты, либо вынуждены покинуть город. Каждый, кто хотел мира, чем бы это ни диктовалось, должен был покинуть город или в конечном счете умереть.
Провинция Аль-Анбар, где расположен город, была буквально нашпигована инсургентами всех мастей. Среди них было много иранских моджахедов, но немало было и иностранных наемников Аль-Каиды и представителей других радикальных групп. Глава Аль-Каиды в Ираке, шейх Абдаллах Аль-Джанаби[70] разместил в Фаллудже свой штаб. Иорданец, воевавший вместе с Усамой бен Ладеном в Афганистане, он призывал убивать американцев. (Несмотря на множество сообщений, утверждающих, что Джанаби был взят в плен, насколько мне известно, он улизнул из Фаллуджи и все еще на свободе.)
