Диди стоит на скамейке. Руки сжаты в кулаки. На лице — бесконечная усталость, в глазах — радость.
Тут же четвертый мяч влетает в болгарские ворота. Агилар не дает отмашки, однако Антонио фиксирует положение «вне игры», правда, не на точке удара.
После матча, уже в автобусе, которым мы возвращались со стадиона в «Рекс», разгорелась короткая стычка между Сбарделла и Агиларом.
— Ты был совершенно прав, что не дал отмашки, — выслушав претензии мексиканца, сказал Антонио. — Конечно, игрок, нанесший удар, не был в «офсайде». Но я был у ворот и видел, что другой нападающий из сборной Перу полностью закрыл Симеонова. Согласись, разве это пассивное положение?
Большинство из нас, в том числе и Годесаль, поддержали итальянского арбитра. Конфликт был быстро улажен.
На другой день держал «экзамен» голландский арбитр ван Равенс. На наших тренировках он являлся главным «запевалой». На него, казалось, не действовали ни жара, ни высокогорье. И в этот раз за несколько часов до матча он, как всегда, выполнил полный комплекс упражнений по системе Краймера, поплавал в бассейне и, не потеряв ни капли из своего неисчерпаемого запаса сил, отправился на стадион.
Встречались потенциальный победитель группового турнира сборная ФРГ и заведомый аутсайдер сборная Марокко. Однако выигрыш был завоеван западногерманской командой лишь за двенадцать минут до конца состязания.
Поначалу игра развернулась в центре поля. Очень корректная, очень спокойная, очень нецелеустремленная. Ван Равенс, его помощники де Мендивил и Салданья не испытывали никаких затруднений. Тем неожиданней, словно молния среди ясного неба, сверкнул мяч в воротах ФРГ. Защитник Хеттгес, не глядя, откинул мяч вратарю Майеру, который в этот момент находился в другой части штрафной площадки. Медленно прыгавший по зеленой траве черно-белый мяч в нескольких метрах от линии ворот первым догнал марокканец Жарир и носком толкнул его в сетку.
Немцы заспешили, засуетились. Однако африканские футболисты спокойно отражали наскоки соперников, а время от времени и сами беспокоили Майера.
В один из моментов в столкновении получил травму марокканский игрок. Нарушения правил не было, и ван Равенс знаком показал, что следует продолжать игру. Но едва мяч вышел за пределы поля, он со всех ног кинулся к лежащему на поле футболисту, вызвал врача и массажиста. Не ожидавший приглашения судьи врач выбежал на поле без своей сумки, и под хохот зрителей ему пришлось еще раз повторить свой путь. Попытался проникнуть на поле и тренер марокканской команды. Но, следуя полученным инструкциям, ван Равенс немедленно удалил его.
Второй тайм начался с курьеза. Марокканцы ввели мяч в игру, не заметив, что в воротах нет… голкипера, который задержался в раздевалке. Их капитан попросил ван Равенса остановить поединок. Естественно, судья на это не пошел. Однако в течение этих бесконечно долгих для марокканской сборной трех минут футболисты ФРГ так и не смогли поразить цель.
По мере того как вязли в гуще игроков атаки западногерманской команды, они все больше и больше принимали оттенок какой-то отчаянной безнадежности. И тут надо отдать должное Уве Зеелеру, чьи боевая настроенность, настоящий спортивный характер восхищали меня еще в Англии. В совершенно безвыходном положении, в окружении нескольких марокканских игроков, он овладел мячом, немыслимым финтом проскользнул во вратарскую площадку и нанес могучий удар.
Марокканцы целиком оттянулись в защиту. Однако это их не спасло. Лучший бомбардир сборной ФРГ Мюллер, долго находившийся в тени, забил-таки «свой» гол. Западногерманские болельщики, пришедшие на стадион, наконец «подали» голос. Трибуны взорвались треском трещоток, ревом сотен труб. Небольшая группа марокканцев, расположившихся позади нас, опустила национальный флаг. Надежды хотя бы на ничью окончательно угасли…
После матча в интервью корреспондентам тренер западногерманских футболистов Гельмут Шен отметил, что его игроки не выполнили указаний, проявили бесхарактерность.
— Не столь страшно пропустить гол, — сказал он, — сколько поверить, что его нельзя отыграть.
Корреспонденты давно ушли, а болельщики еще долго «с пристрастием» допрашивали Шена. Их волновало, как бы в других играх не повторилась сегодняшняя картина.
Надо отметить, что в Леон съехалось довольно много туристов из ФРГ. Во время прогулок по городу я неизменно встречал их. Однако, вопреки ожиданиям, они не слишком «преследовали» меня. Лишь изредка я ловил чей-нибудь внимательный взгляд да слышал характерный щелчок затвора фотоаппарата.
День отдыха оказался для меня хорошей разрядкой перед предстоящим на следующий день матчем сборных Перу и Марокко, который мне было поручено судить. Неубедительная победа латиноамериканцев над болгарами и упорное сопротивление, оказанное сборной ФРГ, вселяли в африканских спортсменов некоторые надежды на успех. Перед мексиканским турниром один из ведущих игроков марокканской команды заявил:
— Попасть в число шестнадцати сильнейших команд мира — большое достижение. Но останавливаться на нем нам не следует…
С утра, еще в отеле, я вместе с Марияма и Сбарделла обсудили вопросы взаимодействия. На стадион мы приехали к самому началу матча. На флагштоке рядом с государственными флагами Марокко и Перу реял и наш, советский.
— Приятная новость, — сказал я.
— Э, да ты совсем не наблюдателен, — Марияма укоризненно покачал головой. — Когда судил Антонио, например, был вывешен итальянский…
В судейской комнате меня уже ждал врач, представитель антидопинговой службы, действовавшей в Мексике столь же эффективно, как и в Англии. Я немедленно вызвал по два игрока из каждой команды. Врач взял пробы и, отпустив футболистов, в моем присутствии запечатал пробирки.
— Желаю успеха, — прощаясь, он протянул мне руку.
Я взвесил основной и запасные мячи, тщательно проверил давление. Поправил форму. И все еще оставалось время, которое на моих часах двигалось удивительно медленно.
Пора! Такой знакомый и волнующий шум стадиона! Под флагом, которым размахивает группа африканцев, сидят мои коллеги. До сих пор я был арбитром их судейства. Теперь роли поменялись.
После исполнения национального гимна каждый марокканский футболист, опустившись на колено, подносил к губам полотнище государственного флага, вынесенное на поле капитаном. Прорвавшись сквозь редкий заслон полицейских, на зеленый газон выскочил молодой араб, раскручивая над головой… сочный кусок свежего мяса. Он успел сделать «магический» крут, обежав своих любимцев, прежде чем запыхавшиеся блюстители порядка вернули его на трибуну.
