Паперный поднял тост за Мильку, он сказал: «Сегодня родился внук Лидии Борисовны, Эмиль, который сейчас выпивает в Восточной Сибири». Лева Шилов все это фотографировал.
Было несколько бабушкиных одноклассников. Потом они звонили, выражали свои восторги и говорили, что ничего подобного они в жизни еще не видели.
Когда все закончилось, человек двадцать поехали к нам, в Лаврушинский. Подарки Горин вез отдельно в своей машине. Только французских духов было шесть флаконов и очень много различных ваз.
Дома мы сидели до четырех утра. Утром я поехала в ЦДЛ помочь Рите Саксаганской перевезти подсвечники в ЦДРИ. Когда я вернулась, мы с бабушкой перебрали цветы, там оказалось триста шестьдесят роз, не считая множество других роз и цветов, которые приносили накануне! Позже пришли Смоленский, Давыдов, Журавлевы, Маргарита и тетя Тоня, которая тоже принесла красные розы.
Из письма Лолы Либединской — Губерманам
31 октября 1981
…Я все-таки постараюсь, по мере своих слабых сил, передать вам то, что мама говорила на своем юбилее. Когда она начала говорить, я вспомнила всю необыкновенную точность Вашего, Игорь, сравнения тещи со стихией. Возбужденная вниманием, поклонением и дарами, эта стихийная сила, составляющая ее сущность, выплеснулась наружу сокрушительным потоком эмоций, оформившихся в благодарственный гимн жизни, со всеми ее светлыми и темными сторонами, которые существуют для того, чтобы острее ощутить счастье.
А говорила она о том, что, если бы ей пришлось жить сначала, она не хотела бы, чтобы изменилось что-нибудь в ее жизни, от нее не зависящее: хотела бы родиться у тех же родителей, с их дворянскими предрассудками, иметь тех же друзей, иметь те же самые (пусть недолгие) годы необыкновенного семейного счастья, а последние трудные годы еще раз доказали, что у неевеликолепные дети и прекрасные зятья, замечательные внуки (и пусть их будет все больше и больше). Я очень рада, сказала мама, что родилась в XX веке (каким бы трудным он ни был) после Пушкина, Герцена, Толстого, а то что за радость, если бы был один Ломоносов! Судьба подарила мне неповторимые путешествия и верных друзей. И необязательно жить долго, надо жить интересно, и тогда будет ощущение, что ты живешь долго и будешь жить вечно. Приблизительно, она говорила минут пять-семь. Хотя говорила в основном о собственной жизни, на лицах гостей, этих разных, в большинстве своем непростых людей, было выражение полного счастья, потому что оказывается, что всякому есть чему радоваться, достаточно быть благодарным за эти радости.
Еще очень мне запали в душу слова Маргариты о том, что есть такое отживающее понятие «дом», который живет своей индивидуальной жизнью, в котором все время что-то происходит. Очень тепло она говорила о папе, о бабушке, о том, что это мамина заслуга, что в Москве до сих пор существует «дом Либединских», и она может назвать многих людей, для которых это очень важно…
Лидия Либединская, Лола и ее муж Саша Лесскис, Тата и ее муж Игорь Губерман. Переделкино, 1979
Письмо Тани Губерман про вечер в ЦДЛ
16 ноября 1981
…Еще я все время морально поддерживала бабушку, которая очень волновалась перед своим вечером, она не знала толком, что будет говорить, боялась, что будет пустой зал, но зал оказался набитый битком, еще столько же человек стояли, жалея, что все это происходит не в Большом зале. Перед вечером мы купили двенадцать бутылок водки, десять бутылок вина, десять килограмм яблок. Вечер прошел великолепно. Бабушка зря волновалась, она выступала, как всегда, замечательно и, как всегда, лучше всех. В начале своего выступления она рассказала сказку, которую написала в три года, а в конце рассказала про внуков. На вечере выступали: Смоленский, Кутепов, Маргарита Иосифовна, Лисянский, Людмила Наумовна читала стихи, которые они написали вместе со Светловым, Паперный читал свое послание к бабушке, напечатанное в «Вопросах литературы», Горин прочел рассказ, который, как он сказал, написан в бабушкином кабинете в Переделкине. Храмов и Дмитриев читали свои стихи, посвященные бабушке, тетя Наташа Журавлева читала отрывок из «Зеленой лампы». Потом на сцене Лисицин зажег зеленую лампу. Было столько выступающих, что Левин не давал долго аплодировать. Многие желающие выступить, были очень огорчены, так как им не дали слова. Эйдельман заказал в оранжерее шестьдесят огромных роз, каждая кораллового цвета, они и сейчас стоят в вазе и не вянут! Когда бабушке преподнесли эти розы, она сказала: «Ой, скорее бы мне сто лет исполнилось!»
После вечера был большой и вкусный банкет, и все, кто не успел высказаться на вечере, смогли произнести тосты. Так что все остались довольны…
Наталья Журавлева на концерте
Два письма Лидии Либединской — Губерманам
12 октября 1981
Мои дорогие, родные Таточка и Игорь! Вот уже завтра десять дней, как я здесь, а только сейчас начинаю приходить в себя от московских волнений, дел и суеты. Приехала сюда совершенно в разобранном состоянии, болело все, что только может у человека болеть, — еще накануне отъезда было три выступления на заводе Илюшина, до двух часов ночи писала очередную статью о Фадееве, а в шесть отправилась на Внуковский аэродром. Провожали меня Танечка (Таня Губерман. — Н.Г.) и Лебедкин (домашнее прозвище Саши Либединского. — Н.Г.), хотя я умоляла их не ехать. К счастью, самолет улетел вовремя, и уже днем я наслаждалась купанием в Черном море, температура воды 23°. Первые дни спала по двадцать часов в сутки, остальное время проводила в воде, чувствуя, как с каждым купанием возвращаются силы. Сегодня начал ходить ко мне массажист, и мир снова становится прекрасен. Здесь очень хорошо, но слишком роскошно и громоздко, и мы с Маргаритой тоскуем по нашему первобытному Гульрипшу. Живем мы в роскошном люксе из трех комнат, так что у нас две маленькие изолированные комнаты и огромная гостиная с множеством мягких кресел и диванов, цветным телевизором и огромным холодильником, который мы заполняем после поездки на базар грушами и виноградом. Погода пока стоит хорошая, хотя жары нет. Сегодня первый раз бурное море, но мы с Левой Левиным купались, а Маргарита не рискует.
В субботу мы съездили в Гульрипш, там отдыхают Эйдельман, Графовы и Саша Иванов с Олей. Но, к сожалению, Саша находился в тяжелом запое, и с ним пообщаться не удалось, а Натан был прелестен, очень расспрашивал про вас, передавал приветы и обещал в Москве подарить для вас свою новую книгу. Графовы тоже вам кланялись. А я все вспоминала, как мы хорошо жили в 1978 году, как Миля кричал под балконом: «Бабушка Лида!», и как мы часами грелись на солнце. Так хочется, чтобы мы все вместе снова оказались там, только теперь и Игоря с собой заберем, чтобы он во время отсутствияжены и детей не завел бы еще какие-нибудь легкомысленные знакомства!
