«Господину начальнику Русской армии.
Господин начальник, просим мы вас — И…а Е. и А…а А. из деревни Ржовино Горбовской волости Псковского района — в том, не можете ли вы помочь нам в работе — отпустить нам ваших гвардейцев поработать, так как мы остались одинокие, с маленьким дитем, а работать некому, в чем и подтверждает наш деревенский староста
Б. (подпись старосты)».
«Псковское
Районное Земское Управление Рюжское Волостное Правление 23 июля 1943 г.
Б.
дер. Горелый Дуб
Господину Полковнику Рюжской волости старшина А… Ф… и А… С… очень благодарны вами за ваших бойцов, отпущенных к нам на работу. Большое благодарствие от всего населения за ваше отношение. И просьба вас продлить срок насколько можно. С приветом к вам
(две подписи)».
«Господину Полковнику
Господин полковник, ваше указание я вчера получил словесно. Сегодня сутра выйти не могу, потому что до обеда надо отремонтировать два моста. Сенокос в самом разгаре. Сено накосили и надо сушить… Я принял такое решение, что до обеда поработаем, как полагается, а после обеда снимаюсь и держу путь по направлению Кришово, в место расположения. За последние сутки чрезвычайных происшествий не произошло. Ребята работают очень хорошо. Люди очень довольны. Помогаем все тем, в которых домах только одни женщины и дети, беженцы. 23.7.43 года.
Л-нт Ф…».
«Господину полковнику Кромиади
От имени Волостного старосты Рюжской области
Господин полковник!
Прошу вас по силе возможности, или даже прошу вас с получением этого письма, явиться ко мне, Волостному старосте, в деревню Вальцово. Для того, чтобы отблагодарить вас совместно с вашими бойцами РОА, которые работали у нас в хозяйстве по уборке сенокоса. Ваши бойцы, которые работали у нас, к работе отнеслись добросовестно. А поэтому я без благодарности ваших бойцов отпустить не желаю. И еще раз прошу вас прибыть ко мне. К сему старшина волости.
25/VII–43 (подпись неразборчива)».
«Отношение в РОА
От старосты дер. Крапивенка Ядровской волости Ф…
Прошу командование РОА оставить рабочую команду в количестве 4-х человек (следует перечень лиц).
Ввиду неблагоприятной погоды и неуправки с работой. Еще хотя бы числа до 31/VII 1943 года. В чем прошу не отказать. 7/VII 1943 г.
Староста Крапивенки М. Ф…». * * *
Вспоминая теперь о событиях того времени, невольно вспоминается древний красавец — Псков. Псков — это подлинная и богатая история: чего только не навидался на своем веку этот город? Расположенный у северо-западной границы России, он не раз вступал в поединок с поляками, шведами, Ливонией; не раз его тяжело ранили и полонили, но он все пережил и так же гордо стоит на левом высоком берегу Великой, у впадения в нее Псковы. Уснувшие в веках полуразрушенные Баторием крепостные стены и сохранившийся поныне кремль красноречиво говорят о той тяжелой борьбе, которую Псков веками должен был вести, чтобы оградить себя и Россию от вражеского нашествия.
Дореволюционный Псков изобиловал древними и новыми церквями и монастырями. Их там много, очень много, православных и староверческих. Такие шедевры, как Мирошников монастырь (12-го века), Успенский собор (14-го века) или Василий на горке (15-го века), являются древними памятниками не только в смысле религиозном, но и в смысле искусства вообще и культурного развития прошлых поколений русского народа.
Но если бы читатель мог себе представить тот убогий и запущенный вид, в каком пребывают как сам город, так и все его исторические памятники! Варварское обхождение большевиков в Пскове не могло коснуться только красоты многоводной и быстротечной Великой. Она так же величественна, как и тогда, когда привела первых поселенцев обосноваться у впадения в нее реки Псковы и основать славный город Псков. Все остальное носит на себе печать варварского обхождения коммунистов. Улицы и дома грязны и обмызганы; очень много церквей разрушено, другие превращены в склады и автомобильные мастерские, а вышеупомянутые древние храмы закрыты. Мало того, с церквей сняты кресты, а там, где их почему-то не могли содрать, кресты все еще стоят косо и криво, как инвалиды. А с некоторых куполов железные листы сорвались и висят и в ненастье тоскливо постукивают от порывов ветра.
В центре города, у одной из главных улиц, на пустыре, стоит одинокое обветшалое, грязное, замызганное здание — бывшая церковь (церковь была построена кораблем, с алтарем на восток, а обросший по краям бурьяном пустырь, очевидно, бывший церковный двор). Пошел посмотреть, как она выглядит изнутри: кругом грязно, запущено, и земля раскатана тяжелыми машинами. А у входа в храм стена проломана и вход увеличен для въезда грузовиков; вместо дверей висят распахнутые примитивные дощатые ворота. Церковь была превращена в автомобильную мастерскую, но при немцах пустовала. Пол сорван, и посреди зияла яма для ремонта машин; стены закоптелые, и из-под дымной пелены на стенах здесь и там проглядывают стенные иконы с ликами святых. А когда я посмотрел наверх, на купол, пришел в ужас: весь звездный небосвод, посреди которого изображен Господь Саваоф, основательно закопчен, но в одном месте устремленно и грозно проглядывает Око Господне. Мне показалось, что это грозное Око с укором смотрит на меня. И я окончательно был задавлен всем тем, что мне пришлось видеть. И мне так захотелось пасть на колени и выкрикнуть: «Нет, Господи, мы Тебя не предавали вандалам на издевательство и поругания. Мы старались, как умели и могли, отстоять наши святыни, нашу Родину, но враг нас одолевал, очевидно, что-то не так делали. Прости нам наши ошибки и наши поражения, научи найти путь ко спасению». Но тут же мне стало стыдно своим мыслям, и, перекрестившись, произнес слова молитвы: Да святится имя ТВОЕ! Да будет воля ТВОЯ!
Город от оккупантов почти не пострадал, у базара было разбито два или три дома, но говорят, что при отступлении немцы разорили Псков тоже.
Наряду с городом хочется сказать несколько слов о псковичах. Псковичи — народ традиционный, религиозный и любят свою землю. По дороге из Стремутки в город попадаются села с такими нежными названиями: Соловушка, Горушка, Крапивенка. Сколько нежности и любви к своей земле и деревням сказывается в этих названиях! А что касается религиозности псковичей, то должен заметить, что за всю свою долгую жизнь нигде и никогда не видел такой массы людей, молящихся со слезами на глазах, как это имело место в одной из деревень недалеко от Стремутки в июле 1943 года. Кроме того, на дороге Стремутка — Псков очень часто встречались религиозные процессии, переносившие иконы из одного села в другое.
