Начиная с первой же записи, Love Comes To Everyone, альбом отмечен всеми положительными качествами (выстроенность, профессионализм, энергичность), отличавшими работы Битлз. Blow Away могла бы стать грандиозным хитом в Англии, если бы сияние Битлз к тому времени не померкло. В США альбом пользовался значительным, если не сказать, выдающимся, успехом. Уровень исполнения был очень высок, а в некоторых местах ощущался легкий джазовый аромат, как например в Not Guilty, песне, которая, судя по строчкам типа I won't upset the apple–cart (upset the apple–cart — спутать какие–либо плены. В данном случае «apple–cart» («тележка с яблоками») — явный намек на фирму Эппл, a «cart», кроме того, может означать сокращенное cartel, и тогда вся фраза — «я не нарушу соглашения перемирия с Эппл».), была написана году в 1969, но затем забыта. В Faster Харрисон поставил перед собой задачу сочинить песню, посвященную «Формуле 1», и справился с ней блестяще. (Права на эту песню были переданы благотворительному фонду Гуннара Нильсона по борьбе с раком). В Soft Hearted Hanna он продемонстрировал способность мгновенно переключаться с одного настроения на другое, что опять–таки заставляло вспомнить о Битлз. Конечно, Харрисону не хватает литературных способностей, которые постоянно демонстрировал Леннон и периодически — Маккартни, но и у него есть свои сильные качества, которые здесь проявились наилучшим образом. George Harrison вполне может претендовать на то, чтобы считаться одним из лучших сольных проектов Битлз.
Еще одним проектом, на реализацию которого Джордж направил свои усилия, стала его автобиография, изданная ограниченным тиражом в шикарном кожаном переплете по цене 148 фунтов за штуку. (Битлз всегда настаивали на том, чтобы их сольная продукция хорошо оформлялась, но это было уже чересчур).
Быть может, название «I, Me, Mine» самому Джорджу казалось удачным, однако многие посчитали, что на этот раз в своем эгоцентризме он зашел слишком далеко. Джон Леннон считал, что некоторые люди, в частности он, были обойдены вниманием. «Из его книги явствует, что мое влияние на него было попросту нулевым. В своей книге, которая, по сути, повествует о том, что или кто повлиял на ту или иную песню, он старательно вспоминает каждого встреченного им второразрядного саксофониста или гитариста. Обо мне там нет ни слова, я слегка обижен». (Playboy, январь 1981).
Едва успев прочитать это замечание (подобно многим журналам Playboy поступает в продажу за несколько недель до истечения срока, указанного на обложке), Джордж написал песню–ответ. О чем в ней говорилось, возможно, так и останется тайной, поскольку под впечатлением от гибели Джона Джордж написал новый текст, так что песня стала посвящением и в таком варианте вошла в его альбом 1981 года, Somewhere In England.
В любом случае, какой бы ни была первоначальная реакция Джорджа, странным кажется то, что спустя столько лет он был по–прежнему озабочен собственным имиджем. Любой, даже самый предвзятый критик не стал бы отрицать того, что в его сольной карьере были свои высоты, и вряд ли кто–нибудь сомневался в том, что ему давным–давно удалось выйти из–под влияния Джона.
Somewhere In England стал первым битловским альбомом, появившимся после смерти Леннона, и включал в себя не только посвящение ему, но и песню, написанную в его честь. All Those Years Ago можно считать записью Битлз, поскольку в ней участвовали и Ринго, и Пол, и Линда; более того, Джордж Мартин выступил в качестве сопродюсера. Текст получился искренним и сердечным, а сама песня стала одной из лучших харрисоновских композиций. Так что не только мощная реклама стала причиной того, что сразу же после выхода в качестве сингла она ворвалась в десятки сильнейших по обе стороны Атлантики.
Срок контрактов Битлз с EMI истек в удачный для Ринго момент, он только что доказал свою коммерческую состоятельность альбомами Ringo и Goodnight Vienna и теперь мог рассчитывать на получение не менее заманчивых предложений, чем остальные; таковых однако не последовало, во всяком случае от EMI.
«Я думаю, его это просто убило. — рассказывал Боб Мерсер. — Мне кажется, что, несмотря на всю шумиху вокруг взаимоотношений Битлз и EMI, в отношениях этих всегда была изрядная доля надежности и чего–то чисто английского. И когда Ринго получил от EMI предложение, несколько менее привлекательное, чем от других компаний, он почувствовал себя обманутым. Единственное, что я мог сказать ему на это: мы лучше других знаем, чего ты стоишь. Он считал (и до определенной степени так считали и остальные), что EMI должна заключить такой контракт, который возместил бы им все, недополученное в результате предыдущих сделок. Неважно, как я отношусь к такому подходу, важно, что он абсолютно нереалистичен. Их предыдущие контракты — это их предыдущие контракты. Они не должны влиять на новые сделки. Если Polygram или WEA решат приобрести одного из Битлз в качестве флагмана по цене выше рыночной, что ж, это их дело». Итак, Ринго расстался с EMI. То, что его карьера практически сразу же вошла в штопор, вовсе не обязательно является следствием этого шага.
Контракт с Polydor был заключен в марте 1976–го, и первый альбом Ринго на этой фирме, Ringo's Rotogravure, появился в сентябре и был украшен изображением красочно расписанной парадной двери конторы Эппл на Сэйвил Роу; как видите, Битлз все еще немало значили для Ринго. Но если конверт напоминал о золотых деньках, то сам альбом, увы, нет.
Ринго попытался повторить былой успех. В альбом вошло по одной новой песне, написанной остальными тремя Битлз, но результат оказался далеким от Ringo. В Cookin' Джона от его всегдашней изобретательности не осталось и следа, Pure Gold Пола была написана совсем не в духе Ринго, а свою I'll Still Love You Джордж несколькими годами раньше написал для Сциллы Блэк, но та вернула ему ее. Кроме того, Эрик Клэптон предложил легковесную композицию. На этот раз друзья Ринго не смогли удержать его на плаву.
Но главная причина неудачи заключалась в совершенно неприглядной продюсерской работе Арифа Мардина. Он чувствовал себя в своей тарелке, продюсируя Арету Франклин или других соул–исполнителей фирмы Atlantic, но полностью провалился, попытавшись воспользоваться теми же приемами при записи Ринго.
Вряд ли Ринго чувствовал себя как дома в Atlantic, но было бы ошибкой винить в этом компанию. Теперь Ринго сам контролировал свою карьеру, и все просчеты отныне были на его совести. Вряд ли какая–нибудь другая компания смогла бы сделать для этого альбома больше. В этом смысле Битлз оказались в очень интересном положении: успех их альбомов отныне зависел только от их качества, хороший альбом продавался хорошо, плохой — плохо.
Ringo The 4th (Ринго вел отсчет, начиная с Ringo) вышел в свет на следующий год и был еще хуже предыдущего. Опять продюсером был Мэрдин, было привлечено много очень сильных музыкантов, но безрезультатно, поскольку материал опять оказался очень средним, большинство песен было сочинено Ринго и его близким другом Вини Понсия.
