Знакомство с материалами Комиссии Н. М. Шверника, самостоятельные размышления об открывшихся злоупотреблениях и преступлениях предшествовавшего исторического периода не могли не сформировать у Андропова, как и у очень многих его современников, как собственного понимания путей развития социализма, так и целей, задач и методов деятельности органов государственной безопасности Советского Союза.
Политико-идеологическая ситуация начала меняться после избрания 14 октября 1964 г. генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежнева.
Отказываясь от реального изучения периода «культа личности», его трагических уроков, извлечения горестных выводов из его перегибов и извращений, пытаясь ревизовать решения ХХ и XXII съездов КПСС, партийная номенклатура ставила препоны развитию критики и самокритики, расширению гласности в работе и общественной жизни, принципов самоуправления, демократизации, что не могло не вызывать тревогу и озабоченность у части социально-политически активного населения страны.
Ю. В. Андропов, о чем имеется немало свидетельств, не был сторонником «номенклатурного» стремления к зажиму критики и ограничению инициатив граждан, не разделял подобных взглядов, и что бы ни говорили и ни писали о герое моего повествования, был последовательным сторонником принципов демократии, общенародного государства, курса ХХ съезда КПСС.
Для прояснения позиции Ю. В. Андропова по этим вопросам приведем выдержку из стенограммы заседания Политбюро ЦК КПСС по вопросу об отношении к истории партии и критике культа личности Сталина от 10 ноября 1966 г.
Ю. В. Андропов отметил, что действительно существуют проблемы в области идеологической работы, в том числе и с вузовской молодежью. «Это вопрос не новый… Но, мне кажется, мало что делается в направлении улучшения воспитательной работы с молодежью. Настоящих учебников, раскрывающих всю глубину происходящих событий в жизни партии и народа, за последние годы мы не даем. Вот почему возникает разная путаница в головах, особенно у нашего молодого поколения… Надо выработать единую точку зрения на базе марксистско-ленинского учения по основным вопросам внутренней и внешней политики партии…»
В то же время освещения вопросов о И. В. Сталине, о Великой Отечественной войне, перспективах развития страны и партии «… просят и ждут от нас друзья в социалистических странах, да и все коммунистическое движение мира. Действительно, нужен учебник, настоящий марксистско-ленинский труд, который бы раскрывал все многообразие и богатство нашей эпохи. У нас на самом деле возник ничем не обоснованный провал в теории и особенно в истории между ленинским периодом и современностью. Ведь в этот период была партия, был советский народ, столько проведено созидательной работы, а мы об этом периоде толкуем вкривь и вкось, а за нами повторяют и в соцстранах, и не только повторяют, наши враги используют это против нас.
…Нам надо очень серьезно продумать вопросы в связи с 50-летием Советской власти и 100-летием со дня рождения В. И. Ленина. Словом, очень большая работа предстоит нам в этой области»[90].
В отношении личности И. В. Сталина до конца жизни Андропов не разделял ни один из известных диаметрально противоположных взглядов по отношению к этому человеку: ни восхищенного, ни уничтожительного.
Он полагал, что «всем нам надо с этим глубоко разобраться», имея в виду необходимость очень выверенной, взвешенной исторической оценки.
Наверное, главным мучившим его вопросом был тот, что на протяжении десятилетий не имел ответа: как такое могло происходить в нашей стране?
Однако желанием разбираться с этой острейшей политической проблемой никто из его современников «не горел».
Назначение Юрия Владимировича Андропова на должность руководителя национальной спецслужбы, чрезвычайно ответственную в любой стране мира, было, разумеется, в значительной мере случайным.
В то же время оно однозначно свидетельствует о том, что руководство СССР было уверено как в несомненной личной честности и порядочности, партийной принципиальности Андропова, так и в его немалых организаторских способностях, вкупе с качествами эффективного руководителя. И эти ожидания полностью оправдались.
Назначение Андропова на пост председателя КГБ говорит и о его возросшем авторитете в глазах Л. И. Брежнева, других членов Политбюро ЦК, поскольку уже чуть более чем через месяц после этого назначения Андропов был избран кандидатом в члены этого высшего политического органа Советского Союза, что являлось значительным «карьерным» партийно-государственным ростом.
Вряд ли предусматривалась его многолетняя работа на посту руководителя органов госбезопасности – такой практики не было ни в СССР, ни в других странах. Сам же Андропов сообщил своим ближайшим сотрудникам, что Брежнев говорил о 2–3 годах его пребывания на посту председателя КГБ, предполагая вновь вернуться на работу в здание ЦК КПСС на Старой площади.
Но это «партийное поручение» стало самым длительным, хотя и неожиданным, в трудовой биографии героя моего повествования.
Надо сказать, что Андропов переместился в новый кабинет в комплексе зданий КГБ на площади Дзержинского, достроенном в 1946 г. по проекту академика А. В. Щусева, «без всякого энтузиазма и тем более вдохновения. Он не знал ни работы органов госбезопасности по существу, ни людей, служивших в этой организации».
Впервые переступив порог исторического кабинета на третьем этаже бывшего дореволюционного страхового общества «Россия», где ранее работали не только Ф. Э. Дзержинский и В. Р. Менжинский, но и г.г. Ягода и Л. П. Берия, обоснованно подчеркивал один из мемуаристов, «Юрий Владимирович испытывал разные чувства и признавался в том, что не был уверен, к какому результату приведет его служба на чекистском поприще. Он понимал, что не в состоянии с ходу поставить какие-либо новые свежие задачи, прекрасно отдавая себе отчет в том, что для этого потребуется время, а его-то как раз у него и не было»[91].
В моем восприятии, Андропов полностью соответствует понятию «солдат партии», готовый самоотверженно, с полной отдачей трудиться на любом посту, который будет ему определен партией.
И таких дисциплинированных и исполнительных, нередко – чрезвычайно талантливых «рядовых» и руководителей у партии в нашей стране в ХХ веке, как известно, было немало. Причем на различных уровнях – от колхоза и цеха, конструкторского бюро и министерства до ЦК КПСС.
Это были искренне преданные социалистической идее, своим идеалам люди, движимые в своей жизни именно духовными, идеалистическими мотивами и стремлениями.
