Самоутвердившись в карьере, Синатра снова вернулся к прежним привычкам: стал устраивать вечеринки, на которых было море виски и толпы женщин, от хористок до самой Мэрилин Монро, которая отходила от тяжелого развода с Джо Ди Маджио в доме Синатры. Газеты с удовольствием писали о его загулах, регулярно публикуя фотографии Фрэнка в компании очередной красотки.
Ава переносила все это с огромным трудом. Она была оскорблена, обижена, раздавлена… В ответ на ее упреки Фрэнк взрывался, кричал, что все это ложь, затем долго просил прощения. «За свои оправдания он мог бы быть номинирован на «Оскар», – говорила она, но прощала. После очередного примирения Ава забеременела, а после очередной ссоры у нее случился выкидыш. Впрочем, много лет спустя она признавалась: «Мы не могли позаботиться даже о самих себе. Как бы мы смогли заботиться о ребенке?»
Разгульный образ жизни Фрэнка, который, тем не менее, не желал оставлять ее в покое, приставив к ней детективов и постоянно устраивая сцены ревности, выводил ее из себя. Она все охотнее соглашалась сниматься как можно дальше от него, и хотя оба по-прежнему бешено любили друг друга, всем было понятно, что вместе они жить больше не смогут. «Наверное, если бы у меня получалось делиться Фрэнком с другими женщинами, мы действительно были бы счастливее», – признавалась Ава. Когда она уехала в Рим, где начинались съемки фильма «Босоногая графиня», Синатра был на грани самоубийства. После ее отъезда он написал песню I’m a Fool to Want You — во время записи он смог допеть ее лишь один раз, а потом разрыдался и выбежал из студии… Позже он выпросил себе на память статую Авы, сделанную для съемок «Графини», и установил ее в своем саду.
Его друг как-то заметил: «Ава научила Фрэнка петь сентиментальные песни о несчастной любви. Она была величайшей любовью его жизни, и он ее потерял». Еще несколько лет они жили параллельными жизнями, не озаботившись официально развестись, – Ава жила то в Испании, то в Италии, где у нее были романы с тореадорами и танцорами, изредка снималась и делала вид, что счастлива.
Потеряв ее, Фрэнк словно сорвался с цепи: говорят, в его объятиях побывали Мэрилин Монро, Анита Экберг, Грейс Келли, Джуди Гарланд, Ким Новак, жены политиков и многочисленные старлетки, подозрительно похожие на Аву. «Фрэнку просто недоступен оригинал, поэтому он довольствуется бледными копиями», – язвила она. Он сделал предложение Лорен Бэколл, и та немедленно согласилась («Мне следовало посомневаться по крайней мере тридцать секунд», – позже говорила она), но Фрэнк сделал вид, что он просто пошутил. Бэколл, которая уже заказывала визитки на имя миссис Синатры, еще долго не могла ему этого простить.
Он пытался забыть Аву, и обычно у него это получалось. Но иногда Синатра бросал все и прилетал к ней. И хоть оба понимали, что вместе их уже ничего не удерживает, лишь в середине 1957 года они решились наконец расторгнуть брак. Вспоминают, что после официальной процедуры Фрэнк устроил вечеринку, на которой разорвал любимую фотографию Авы – но уже через несколько минут ползал по полу, собирая обрывки и плача оттого, что не может найти одного кусочка. Рассыльный, случайно обнаруживший потерявшийся фрагмент, получил в награду золотые часы.
В конце 1950-х годов Синатра нередко выступал в лас-вегасском казино The Sands — «Пески», долей которого он владел. «Пески» были поистине золотоносными: прибыли певца исчислялись цифрами со многими нулями. Он и его друзья, выступавшие с ним в одном шоу – певцы и актеры Дин Мартин, Питер Лоуфорд, Сэмми Дэвис и Джо Бишоп – чувствовали себя настоящими королями мира: ведь к их услугам было все, о чем только можно мечтать. Легенды об их развлечениях, включавших лучший алкоголь и лучших женщин, – но никогда наркотики – с восторгом передавались из уст в уста, а билеты на их концерты бывали раскуплены на месяцы вперед. Они называли себя «кланом», а их называли «крысиной стаей» – по аналогии с возникшим в Голливуде десятилетием ранее клубом прожигателей жизни, куда входили Хэмфри Богарт, Лорен Бэколл, Джуди Гарланд, Кэри Грант, Микки Руни и другие. В Лас-Вегасе «стая» была главной достопримечательностью, привлекавшей туристов, и вместе с тем реальной силой: именно благодаря «стае» в казино были сняты многие ограничения для чернокожих, существовавшие в то время по всей стране (ведь Сэмми Дэвис был мулатом), а позже и вовсе отменена сегрегация.
В 1960 году на экраны вышел фильм «Одиннадцать друзей Оушена» – своеобразный дружеский капустник, запечатлевший для истории всю компанию, включая «крысиные талисманы», как называли «прибившихся к «стае» женщин – Ширли Маклейн и Энджи Дикинсон. Все они снимались, не переставая выступать в шоу, иногда выбегая на киноплощадку в перерывах между номерами. История об ограблении пяти казино (одним из которых были те самые «Пески») стала невероятно популярна – вместе с недавним ремейком Стивена Содерберга «Одиннадцать друзей Оушена» считаются лучшим фильмом о Лас-Вегасе всех времен.
У «стаи» было все: деньги, власть – недаром об их дружбе с мафией ходило столько восторженных слухов, – и даже связи в высших кругах. В 1954 году Лоуфорд, сын английского лорда, женился на дочери знаменитого Джо Кеннеди Патриции. Говорят, на свадьбе тот произнес тост: «Что может быть хуже дочери замужем за актером? Дочь замужем за английским актером!» – однако всецело способствовал карьере зятя, требуя, правда, ответных услуг. Когда сын Джо, сенатор-демократ Джон Фицджеральд Кеннеди, собрался покорить Белый дом, вся «стая» выступала в его поддержку. Кеннеди даже пел вместе со «стаей» на сцене «Песков». «Крысы» и Джон Кеннеди были очень похожи – все любили жизнь, развлечения, женщин и все же не забывали о своем деле. Неудивительно, что, когда Кеннеди был избран президентом, они все почувствовали себя причастными к высокой политике. Синатра даже был приглашен провести банкет в честь инаугурации, он уже мечтал о назначении послом в Италию, однако этим мечтам не суждено было сбыться.
Известно, что для успеха своей предвыборной кампании Кеннеди не брезговал использовать связи мафии – например, в Чикаго он выиграл только благодаря Сэму Джанкане. С ним же его связывали и более пикантные обстоятельства – они оба любили одну женщину, Джуди Кэмпбелл. Однако, поселившись в Белом доме, Кеннеди понял, что такие связи могут быть весьма опасны. Его брат Роберт, ставший генеральным прокурором, поклялся извести мафию на корню и взялся за дело с неприятным для многих усердием. Он быстро объяснил Джону, что тому не стоит иметь дело ни с мафиозными боссами, ни с теми, кого могут заподозрить в связях с ними, – и Джон послушался. Планировалось, что в марте 1962 года президент Кеннеди проведет уик-энд в доме Синатры в Палм-Спрингс: польщенный певец отремонтировал и перестроил дом и даже оборудовал посадочную площадку для вертолетов, истратив на все около пяти миллионов долларов. Однако в последний момент Кеннеди передумал и решил остановиться по соседству, у Бинта Кросби, не запятнавшего себя связями с мафиози.
