Бывший флагманский врач ВВС Одесского военного округа, а затем начальник санитарного отдела 37-й армии Андрей Ермолаевич Соколов работал теперь в санупре фронта. Я заглянул к нему. Встреча была теплой. Все такой же вежливый и внимательный, Андрей Ермолаевич всем своим видом располагал к обстоятельному разговору. Я не преминул воспользоваться случаем и попросил выдать с фронтовых складов кое-какое медицинское имущество. Все мои заявки он тут же подписал.
Вдруг загремели взрывы, здание задрожало, стекла из окон посыпались на пол. Не прерывая разговора, Соколов встал из-за стола и прислонился спиной к стене, жестом показывая последовать его примеру. В таком положении мы и продолжали разговор, пока не прекратилась ожесточенная бомбежка. Ни лицо, ни голос Андрея Ермолаевича не выдавали его беспокойства.
Немцы бомбили железнодорожный вокзал. На путях стояли санитарные поезда. Соколов вышел из кабинета, чтобы послать кого-нибудь туда. Вернувшись, он с улыбкой сказал:
— Расскажите-ка, как летчик санитарного самолета, не садясь, взял в плен экипаж сбитого «юнкерса».
И я рассказал о случае, происшедшем 3 июня. Выполняя задание, лейтенант Рубцов летел на своем С-2 вблизи линии фронта. Внезапно он увидел Ю-88, шедший на высоте около 600 метров над линией железной дороги Тимашевская Красноармейская. «Разведчик», — решил лейтенант. В этот момент «юнкерса» атаковал наш ЛаГГ-3. Вражеский самолет задымил, потом его охватило пламя, и он круто пошел к земле. Неприятельский летчик посадил горящую машину в нескольких километрах от станицы Старо-Нижнетитаровской. Рубцов, ринувшийся вслед за подбитым «юнкерсом», увидел, как из него выскочили двое и побежали в поле, гася на себе языки огня. Лейтенант снизился до трех-четырех метров и, летая над фашистами, вынудил их идти к станице. Вскоре показался грузовик с нашими бойцами. Убедившись, что вражеским летчикам скрыться не удалось, Рубцов лег на свой курс…
— Молодчина! — воскликнул Соколов.
В кабинете у помощника начальника сануправления по ВВС я застал майора медицинской службы М. Н. Полякова.
Он только что выписался из госпиталя. С ранней весны начальник санслужбы 28 РАБ тяжело болел. Теперь он покидал наш фронт, уезжал в Куйбышев на тыловую работу. Дела от него принял майор медицинской службы И. Г. Пастернак, прибывший из расформированного 25 РАБ. Поляков же приехал попрощаться с Вайнштейном и передал ему толстую тетрадь. Там был не только отчет о проделанной работе, но и предложения по улучшению деятельности разных звеньев санслужб БАО и РАБ в целом.
За последнее время мы узнали Михаила Николаевича как талантливого популяризатора. В армейской и фронтовой газетах часто появлялись его статьи на различные медицинские темы. Они, несомненно, помогали делу профилактики ряда заболеваний, главным образом инфекционных. Печатал Михаил Николаевич и живые зарисовки о боевых подвигах воинов в белых халатах.
Поляков побывал в Ессентуках у Назаровой. По его мнению, одного дома отдыха уже недостаточно для 4-й воздушной армии, число частей в которой значительно увеличилось. Нужен еще один. «Теперь это мы можем себе позволить», — убежденно заключил он. Я согласился с ним. У меня даже был на примете человек, очень подходивший на должность начальника дома отдыха, подполковник медицинской службы Стрельцов.
Прощаясь с Михаилом Николаевичем, я пожелал ему здоровья и успехов в дальнейшей службе.
Внимание страны и воинов всех фронтов в тот период было приковано к грандиозной битве, разгоревшейся под Курском и Белгородом. Все понимали: решается вопрос о способности гитлеровского рейха вести наступательные операции такого же размаха, как в сорок первом и сорок втором годах. 12 июля в контрнаступление перешли войска Брянского и Западного фронтов, тремя днями позже — Центрального фронта. 5 августа в столице нашей Родины Москве прозвучал первый артиллерийский салют в честь боевых успехов доблестных советских войск. Сражение на Курской дуге было блестяще выиграно Красной Армией. Отныне гитлеровская Германия и ее союзники покатились к своему полному и неизбежному краху.
Через несколько дней после первого салюта Главное санитарное управление Красной Армии вызвало флагманских врачей воздушных армий и помощников начальников сануправлений фронтов и округов по ВВС на совещание в Москву.
Нечего и говорить, с каким волнением я собирался в дорогу: увидеть Москву казалось тогда почти невероятным. Главная цель совещания проанализировать состояние медицинского обеспечения в воздушных армиях. На советско-германском фронте их насчитывалось уже пятнадцать. Невольно задумался: много ли промахов в моей работе. Три ночи не разгибая спины просидел над составлением отчета. Заместитель командующего по тылу приказал экипировать меня «с иголочки», Я впервые надел китель с погонами.
Мы с Вайнштейном сначала должны были добраться до Ростова и уже оттуда лететь в Москву.
В металлическом брюхе «Дугласа» было жарко и душно. Летели на бреющем. Минут через сорок вдруг забарахлил один мотор, потом стал давать перебои другой. Не успели мы спросить летчиков, дотянем ли до ближайшего аэродрома, как нас с Александром Дмитриевичем и офицеров-попутчиков швырнуло на железный пол. Послышался скрежет, несколько раз самолет подбросило, потом моторы взвыли и заглохли.
«Дуглас» совершил вынужденную посадку на болоте, поросшем камышом. Когда мы выбрались из него, потирая ушибленные места, увидели, что едва не врезались в круто вздымавшуюся впереди насыпь. Вытянуть самолет из болота могли лишь тракторы. Мы, пассажиры, взяв свои чемоданы, двинулись к насыпи.
К счастью, вскоре мы выбрались на дорогу. Нам удалось остановить военный грузовик. Он подбросил нас до какого-то полевого аэродрома. К концу дня разными самолетами мы с Вайнштейном все же кое-как добрались до Ростова.
В Москве участников совещания разместили в гостинице, находившейся в Чапаевском переулке. Здесь я познакомился с флагманскими врачами других воздушных армий. В 1 ВА флагманским врачом был подполковник медицинской службы С. Т. Буханенко, во 2-й — подполковник медицинской службы Т. В. Долбнин, в 3-й — подполковник медицинской службы Г. П. Петров, в 6-й подполковник медицинской службы П. Л. Романович, в 7-й — подполковник медицинской службы К. Ф. Бородин, в 8-й — подполковник медицинской службы Л. Р. Калагин, в 9-й — подполковник медицинской службы Е. Н. Панов, в 10-й подполковник медицинской службы З. Я. Перебейнос, в 11-й — подполковник медицинской службы В. П. Крапотин, в 12-й — майор медицинской службы В. А. Мефедов, в 13-й — подполковник медицинской службы П. И. Копошилко, в 14-й подполковник медицинской службы А. В. Морозов, в 15-й — подполковник медицинской службы М. П. Мельников, в 16-й — подполковник медицинской службы А. А. Браун, в 17-й — подполковник медицинской службы М. Н. Жук. Флагманского врача 5-й воздушной армии подполковника медицинской службы И. М. Шевченко я хорошо знал раньше.
