— К счастью?
— Я надеюсь. Потом, с годами, я в полной мере оценила и другое — их душевное, гражданское мужество.[1]
Позднее в наш дипломатический протокол встречи и проводов глав зарубежных государств и правительств внесли изменения. Церемония встречи, приветствия гостей Председателем Президиума Верховного Совета СССР, а потом и Президентом страны стала проходить не на площади Кремля, а в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца.
Шесть лет назад Михаил Сергеевич и его единомышленники начали преобразования, имя которым во всем мире стало — перестройка. Преобразования, связанные с поиском новых путей развития внутренней и международной политики нашей страны, — в условиях нового времени, нового существования нашего общего человеческого дома.
На повестку дня были поставлены экономическая, политическая реформы, демократизация всей жизни, замена старых, отживших структур административно-бюрократической системы, создание правового государства. Концепция нового мышления в международных отношениях означала — я так понимаю — признание главенства политики над силой, невмешательство в дела других, предотвращение мировой ядерной и экологической катастроф.
Перечисляя все это, Георгий Владимирович, я подумала сейчас вот и для нас с вами, и для многих, многих людей в стране, и не только в ней, такое перечисление звучит уже как нечто обычное. Мы к этому привыкли. Но ведь за каждой этой констатацией, за каждой этой фразой, мыслью — мучительное переосмысление и мучительная переоценка прошлого.
Мучительная! Тяжелейшие поиски ответов на жестко, императивно поставленные временем вопросы и проблемы. А какая внутренняя, и не только внутренняя, борьба?! Она шла и идет.
Я была свидетельницей, как при подготовке доклада на XXVII съезде партии в острейших дискуссиях ближайших соратников Михаила Сергеевича рождались новые взгляды на современный мир — как на единую цивилизацию со всеми ее противоречиями и проблемами. Тогда в Политическом докладе ПК XXVII съезду в феврале 1986 года Михаил Сергеевич сказал: «Ход истории, общественного прогресса все настоятельнее требует налаживания конструктивного, созидательного взаимодействия государств и народов в масштабах всей планеты… Такое взаимодействие нужно, чтобы предотвратить ядерную катастрофу, чтобы смогла выжить цивилизация… Именно так, через борьбу противоположностей, трудно, в известной мере как бы на ощупь, складывается противоречивый, но взаимозависимый, во многом целостный мир». Тогда, в 86-м, эта формулировка была революцией!
Идеи перестройки, ее шаги с самого начала оказались привлекательными для людей и были горячо подхвачены ими. Солидарность и поддержка — в чувствах, словах, наконец, — в глазах сотен тысяч людей, выходивших на встречи с Михаилом Сергеевичем в его поездках по стране и за рубежом, стали эмоциональным фоном перестройки. Поддержка и единение — в беспрерывном потоке писем. В 1985 году лично Михаилу Сергеевичу в месяц поступало до 40 тысяч писем. А всего за 1985 год ему пришло 402 с половиной тысячи писем! И это, повторяю, лично! А не те общие письма, которые пришли в ЦК. В 1986 году Михаилу Сергеевичу, опять же лично, поступало более 60 тысяч писем в месяц. В 1990 году приходило ежемесячно до 40 тысяч писем. В январе и феврале 1991-го — 93 тысячи писем.
Убеждена: нет более точного, более зоркого, более честного документа эпохи перестройки, чем эти письма. В письмах — ее история, анализ всех ее идей, советы, предложения, размышления, все напряжение и весь драматизм перестройки. Чего скрывать: есть и письма злости, письма ненависти, ярости. Но большинство — письма поддержки, письма надежды и решимости действий.
Конечно, мне хочется зачитать хотя бы несколько писем, выдержки из них. «Перестройка — это народное чаяние. Не сворачивать с избранного пути, не отступать. А. Лаврик, г. Свободный Амурской области». «Если будет возврат к прошлому, то лучше в петлю» — это было письмо Л. Шевелевой из Братска. «Верим и надеемся. А. Феклисов, г. Москва». «Прошу Вас, берегите здоровье: битва начинается. Е. Глушков. Южно-Сахалинск». «Любому ясно — сколько энергии, времени, душевных сил, здоровья, наконец, берет у Вас колоссальное, нечеловеческое бремя, которое Вы взвалили на себя. Строить всегда трудно… Может быть, вам будет хоть немного легче, если будете знать, что огромная масса простых людей целиком за Вас, что они Вас любят и болеют за Вас К. Ласта. Ленинград». «Великих побед, дай Вам Боже, великий, родной человек. Михайлина, Ровенгань, Украина». «Уважаемый Михаил Сергеевич! Дорогой! Я не стесняюсь от души назвать Вас этим словом, так как Вы близки честным людям по духу. Семья Чермак, г. Черновцы».
«Безмерно горжусь Вами, наблюдая Вашу работу за рубежом. Михаил Сергеевич, дело мира для всех нас — самое главное. Если надо, мы все — простые люди — готовы отказаться от любых благ, сесть на хлеб и воду, только бы отстоять мир. Очень прошу Вас, берегите свое здоровье. Вы полностью завоевали любовь и признательность нашего народа.
З. Потоп, г. Кыштым».
А это письмо хочу процитировать полнее. «Знаете, стало интересно жить… Раньше я особенно не вникала, что там говорят по телевизору. Да и, чего греха таить, не очень интересовалась материалами съездов, пленумов… Как будто шло это далеко от меня и меня не очень касалось. Сейчас я требую дома полнейшей тишины, когда Вы выступаете. Всегда с огромным интересом смотрю передачи и читаю материалы о Ваших встречах с рабочими и колхозниками. Если что-то непонятно, перечитываю. Сейчас даже жалею, что не стала членом КПСС. Как, впрочем, жалею и о том, что у нас растет одна дочь. Вы знаете, было постоянное чувство страха перед завтрашним днем — а вдруг завтра война? А сейчас смотрю с надеждой в будущее и думаю: да не может быть, чтобы приложить столько сил, сделать столько мирных предложений и не избавить всех от безумия ядерной войны… А письмо я Вам написала, чтобы Вы знали, что мы, рабочие, с Вами всей душой, мыслями и сердцем. За последний год столько пришлось осмыслить, продумать, что я уже не смогла не поделиться с Вами своими чувствами и мыслями. Л. Бардецкая, Кировская область».
Еще одно. «Держитесь, правда за Вами. Мое письмо может быть каплей в бесконечном океане, но мне очень хочется Вас поблагодарить, поддержать и попросить никогда не уходить в отставку», — автор, как видите, максималист: «никогда». — Иногда, — продолжает он, — и у Вас могут опуститься руки от того, что происходит в мире. Но Вы держитесь, так как за Вами правда. И Ваши инициативы служат интересам всего мира. Благодарю Вас за Ваше мужество. Спасибо Вам. М. Ж. Лелотт. Бельгия».
